Где наша не пропадала

Выпили. Дедок железными зубами откусил колбасы прямо от палки и задумался. А на меня нашло, тормознуть не могу, провоцирую, дескать, может, за дело пацана порешили, некрасиво на родного батьку доносить.

Дедок не реагирует, вообще от меня отвернулся, взял Виталю за рукав и говорит:

– Слышь, начальник, ты что-то про девку говорил. Так если ребята слабы, может, меня допустишь?

Виталя аж захлопал от радости. Пошарил по карманам и протянул ему ключ.

Бывший колчаковец поднялся, сделал два кривых шага и рухнул на пол. Спирт – зелье коварное, извините, что повторяюсь.

Пока мы гадали, что с ним делать, старичок захрапел. Геодезист поднял его на руки и отнес на свою кровать. На всякий случай вниз лицом уложил. Чтобы блевотиной не захлебнулся, если стошнит. Заботливый руководитель.

А пленницу отпустили. Не бить же, хоть и стерва, но баба все-таки.

Перед отъездом спросил у Витали, не думал ли он, что деньги украл я?

Не сознался.

Может, я и впрямь сам себя накрутил?

Подснежник

Кто подснежников не видел? Но можно прожить всю жизнь на Волге и быть уверенным, что они голубые. А для сибиряка – они фиолетовые. Для норильчанина – красно-белые.

Не верите, что в Норильске подснежники растут?

Напрасно! Травы на газонах нет, это правда. А подснежников заросли. Когда в мае сходит снег, весь асфальт возле общаг завален треугольными упаковками из-под молока. Были такие пирамидки из непромокаемого картона емкостью в один литр. Белые с красными буквами очень впечатляюще выглядели на сером фоне. А зима в Норильске долгая, так что цветники собирались очень даже густые.

Но был еще один вид «подснежников». Профессионального спорта, как и проституции, у нас не было. Утомлять спортсменов работой, власти почему-то боялись. Но без зарплаты не проживешь. Вот и числились они, кто – слесарем, кто – шофером, кто – аппаратчиком…

Нет, не партаппаратчиком, туда молодых не допускали. Аппаратчиком химического производства, например. Там, между прочим, надбавки за вредность положены и бесплатное молоко. Посылать за ним свою родню, спортсмены, мне кажется, стеснялись. А когда талоны на водку ввели – другие ставки и приличия другие. Хабаровские ребята рассказывали, что папаша хоккеиста Могильного получал. Сынок дезертировал из ЦСКА и прятался от трибунала в Канаде, а хабаровская прописка оставалась. Значит, все по закону. Распишись в жилконторе за талоны и воюй с распроклятым зельем за себя и за того парня. Может, и завистники выдумали. А может, и…

Всякое может быть.

В Белове, помню, поселили в двухместный номер. Вечером приходит сосед с бутылкой. Выпили, разговорились. Парень на какой-то турнир по хоккею с мячом приехал. Молодцу тридцать второй годик шел, а он еще ни дня не работал. Со школы в подснежниках числился. Летом – футбол, зимой – хоккей. И всего-навсего перворазрядник. Не мастер даже. Пацаном два сезона поиграл за «Кузбасс», отчислили за нарушение режима. А потом… то за одну шахту, то за другую голы забивал. С горняками не сыграешься, можно и в заводскую команду перейти – район-то индустриальный, и каждому заводишку нужны парни способные их честь защитить. Я на бутылку кивнул. Отмахнулся.

– Пока не мешает, – говорит, – русский хоккей игра веселая, на свежем воздухе, на морозе сто грамм не повредят, только удали прибавят.

Так ведь не только спортсменам, даже родителям их от этих щедрот перепадало. Не сказать, что чистыми подснежниками были, но тоже цвели. Не так ярко и не совсем под снегом, на работу приходили не только зарплату получать, а пять раз в неделю, как обычные труженики.

Мальчишка из нашего города на «Кожаном мяче» звезданул. Питерцы вундеркинда заметили и быстренько оформили в спортивный интернат. А поскольку ребенок несовершеннолетний, пришлось отца в нагрузку брать, угол предоставлять и рабочее место. Три или четыре сезона отыграл парень за «Зенит», потом перешел в «Торпедо». Сытным калачом переманили, может, и не сыгрался? Разное поговаривали. Короче, вали волку на холку, серый все вывезет. Дело в другом. Взросленьким стал. В Москву уже без родителя поехал.

Папаша вернулся в родной город. И наш начальник взял его к себе. Слава штука соблазнительная. Даже чужая греет. Ею и поделиться не жалко. Начальник собрал конторских и торжественно представил нового работника. Напомнил о достижениях его сына. Коллективу приятно. Все, конечно, понимают, что проку от специалиста никакого. Так не впервой же. Без балласта не получается. Зато благодаря ему вроде как и к неведомым высотам поближе. Каждый вправе сказать: я, мол, с папашей центрального нападающего из «Торпедо» в одной конторе работаю. Команда в те времена в середнячках болталась. Но «Торпедо» есть «Торпедо»! В нем сам Стрельцов когда-то играл. Кстати, под тем же номером.

Желающих покрутиться возле знаменитости всегда хватает. Они, как мухи над кучей варенья. Да и просто любопытных пруд пруди.