Где наша не пропадала

Представляете, пацану и двенадцати лет не было, когда немцы погнали его в Германию. Погрузили в телятник. Окошечко маленькое, да и то под крышей, кроме неба, ничего не видно. А небо везде одинаковое – куда везут – непонятно. И так почти месяц. Кормежка – хлеб из опилок и баланда. А пацану ведь расти надо, сколько сантиметров он недобрал? Дружок там у него был, убежать с ним хотели, да придумать не могли, как изловчиться. Пока изобретали, дружок поносом заболел, так и сгинул от поноса, двое суток в одном вагоне с мертвым просидел…

Загнали их на самый запад Германии. Выстроили прямо на вокзале. Хозяйки ходят вдоль шеренги, в зубы заглядывают, мускулы щупают. Подошла и к нему. Высоченная и зад, как две тумбочки. По голове погладила. Еле удержался, чтобы за руку не укусить. Но хозяйка попалась незлая, зря не обижала, хоть и мужик на Восточном фронте воевал. Зато старшая работница в свинарнике – настоящая фашистка. Споткнулся как-то и ведро с пойлом пролил. Лупцевала плеткой, пока из сил не выбилась, присела на скамейку, дыхание унять не может, руки с колен не поднимаются, а злоба кипит, мало отхлестать, так еще и поиздеваться надо, взглядом на разлитое пойло показывает – жри, русская свинья, прямо с земли жри, чтобы все до капли вылизал. У парня на спине живого места не осталось, лежит и зыркает по углам, окажись поблизости вилы или топор, нашел бы сил доползти, а там уж пусть хоть вешают, вот только инструмент у немцев не валяется где попало, порядок любят.