Где Спряталась Ложь?

Ещё б не мурлыкал. Такой выбух и бурное облегчение расслабили его, он напоминал довольного мальчишку. Чудное превращение. Тигр стал котиком. Выглядел совсем ручным и милым. Воспользовавшись его отдыхом и таким балдёжным состоянием, Лена попыталась выскользнуть. Но не тут-то было. Хоть и подобревший хищник, а не хотел выпускать свою самку. Держал на все силёнки, полулежа на ней, обхватив желанное тело ногами. Лена почти паниковала. Запах страсти, давно забытый ей, бил по ноздрям и кружил голову. Она давила его разумом, он не поддаваясь рвался наружу. По мере того, как сладкий туман рассеиваясь оседал и мозги в голове возвращались на место своих дислокаций, она в новом порыве задёргалась, пытаясь высвободиться. Надо торопиться, пока разум брал верх, приказывая прекратить связь и распрощаться. В голове колотилось: «Надо бежать! Куда? Не важно, можно хотя бы под душ». После пустых усилий вырваться, напугалась: «Такого большого и тяжёлого мне не скинуть». Заколотив кулачками по такой мощной груди, она, пытаясь получить свободу, проныла:

— Отпусти, раздавил же!

Улыбаясь, он расслабил объятия. Она тут же попыталась воспользоваться плодами своих усилий.

— Куда! — промурлыкал он, но, уловив её движения, придавил усилия.

— В душ, мне надо…

— Лен, не скачи, вместе пойдём, я отнесу… — блаженно мяукнул он.

«Ага, сейчас! Только ещё этого не хватало!»

«Хорошо!» Кушнир перевернулся на спину и растянулся во весь рост. Вообще-то он считал человеческую породу несовершенной. Но впервые в жизни ощутил полное, приятное, пьянящее возбуждение, которое происходит от уверенности в своих силах, когда нет ничего невозможного. «Я сделал это, она моя!»

Пока он блаженствовал и соображал, что да к чему, она выскользнула из объятий, кубарем скатилась с кровати и, сверкнув не только голыми пятками, скрылась в ванной. Защёлку дрожащими руками — раз! Торопясь и ошибаясь среди множества кранов, открыла, наконец, воду и встала под тёплые струи. «Слава Богу!» Надо было прийти в себя. Всё так глупо и не хорошо получилось. Кто она после этого?… Ой, ой!.. Как смотреть ему в глаза, общаться и строить отношения? О нет! Какие ещё к лешему отношения. Зачем ей пацан. Забыть и всё. Вычеркнуть. Да? Да! Вода лилась и лилась. Лена надеялась, что она успокоит, смыв последствия интима. Но ни черта. Даже вылитые из флаконов реки гелей и шампуней не смогли вытравить запах происшедшего. Она бы стояла так вечность, натирая и натирая себя, но в дверь постучал Никита. Поняла одно: путь к свободе и благим намерениям отрезан. Тихо и незаметно в никуда не убежать. Что происходило за этой дверью, она не знала, но наличия там Никиты её вгоняло в страх — всё может повториться.

Он улыбаясь сам себе поднялся и последовал за ней намереваясь составить ей компанию, но дверь ванной была заперта изнутри. Неприятный сюрприз.

— Лен, кончай, впадать в истерику, открой. — Не дождавшись ответа, прибавил громкости. — Весь городской запас горячей воды выльешь на себя. Ну не будешь же стоять под водным потоком до утра. К тому же вода нынче тоже больших денег стоит. Вылезай, давай, а то ты меня разоришь.

Это подействовало, она закрыла краны и всхлипнула:

— Не дрожи, я заплачу крохобор и за эту ночь тоже.

Он не сразу нашёл во рту язык.

— О-о-о… Прикольно! Выходи, поговорим, раз так тебя глючит.

Лена, кутаясь в полотенце, завопила:

— Отстань, я тебя видеть не могу, ты втянул меня в дерьмо.

— Я не пойму что-то… Что, не понравилось что ли? Сейчас пойдём и улучшим.

Её эта его скороспелая идея не просто не нравилась, а пугала. Снова оказаться в его объятиях… Она уже такого натворила, что не дай Бог… Ответ последовал, хоть и с запозданием, но короткий и выразительный.

— Гад!

— Лен, ну ты хватит западать так, не малолетка соблазнённая. Я предложил, ты не отказалась. Ещё как не отказалась. Я до сих пор на грешную землю упасть не могу. Что теперь-то локти кусать и волосы на себе рвать. Маменька не заругается чай или ты Даньки боишься?

«Издевается поросячий хвостик. Ещё и Даньку приплёл». На получи:

— Пошёл вон, дурак.

— Ну что за цирк, в самом деле. Слова же опять у тебя обидные. Так меня лет десять никто не обзывал. — Сдерживая смех, веселился он.

Но она, не слушая его, ныла про своё больное место:

— Господи, откуда ты на мою голову взялся…

Надоев целовать дверь, Никита грозно рявкнул:

— Выходи или я разобью эту чёртову дверь, и это обойдётся мне в копеечку. Тоже мне школьница соблазнённая нашлась. Курам на смех. — Говоря всё, что заплуталось на языке, он, потешаясь опять, чтоб ещё сильнее не обидеть, с большим трудом сдерживал смех и надеялся хоть гневом выманить её оттуда. Правильно полагая, что должна она завестись и пожелать прибить его, а для этого ей потребуется выйти. Идея закачаешься должна сработать.

«Куда уж обиды больше-то, её просто не осилить её организму». Лена, растерев слёзы по лицу, подумала: «Хоть как пыли, а всё же выходить придётся из этого бункера». Утопив возмущение в воде, она попросила:

— Принеси халат.

Ни готовый к быстрой капитуляции Никита уточнил:

— Я не понял, что тебе подать?