Гэкачеписты

Став министром финансов, Валентин Павлов стал часто выезжать за рубеж. В этом было отличие эпохи от предыдущей. СССР, с одной стороны, стремительно входил в мировую экономику, с другой — не менее стремительно входил в тяжелейший экономический кризис. По обеим этим причинам требовались личные встречи министра финансов с представителями ведущих деловых кругов Запада и в первую очередь Америки. Иные из визитов проходили в обстановке минимальной огласки, практически без участия МИДа. Так, Павлов встречался с госсекретарем Джеймсом Бейкером с целью снятия торговых барьеров и получения 25-миллиардного кредита, а встречу помогал устроить раввин Артур Шнейер, глава фонда «Призыв совести», который тогда занимался возрождением иудаизма в СССР. Правда, из затеи с кредитом ничего не вышло, в чем Павлов усмотрел своекорыстную позицию Вашингтона. Таким образом, министр финансов СССР проводил свою дипломатию и встречался с премьер-министром Израиля (с которым тогда еще не поддерживались дипломатические отношения) Ицхаком Шамиром и Жаком Делором, главой Европейской комиссии, предлагая каждому из собеседников продуманные планы сотрудничества.

В конце 1990 года в СССР в высших политических кругах складывалась кризисная обстановка. После того как две программы реформ — российскую («500 дней») и союзную объединить по предложению Горбачева (заранее нелепому) не удалось, а ситуация продолжала ухудшаться, в повестку дня встал вопрос о замене руководства правительства. Этому «помог» инфаркт Николая Рыжкова. Вокруг кандидатуры нового премьера, как обычно, началась возня.

Как говорит сам Рыжков, Горбачев в разговоре с ним называл кандидатуры Юрия Маслюкова и Олега Бакланова, но для проформы. Сам Рыжков советовал ему Нурсултана Назарбаева. Но Горбачев уже решение принял — Валентин Павлов. Принято считать, и так утверждает сам Горбачев, что тут сказалось давление республик. Думается, тут сработала сама логика жизни. На смену производственникам, возглавлявшим советское правительство, начиная с Косыгина, в последние годы перестройки должен был неизбежно прийти финансист, экономист, с учетом стоящих перед страной задач. Отсутствие у Павлова руководящего опыта в промышленности (воспринимаемое Рыжковым как минус) в глазах Горбачева должно было казаться плюсом. Владимир Раевский уточняет: «В. С. Павлов был весьма коммуникабелен, и при его профессиональном багаже, накопленном на уже пройденных участках государственной службы, высокой общеэкономической эрудиции доктора наук ему удавалось вести достойный, взаимоуважительный разговор при любом уровне встречи по самым острым вопросам. С кем-то из руководителей республик он был даже дружен, с кем-то по-товарищески откровенен. Среди новых президентов по меньшей мере два или три были ранее министрами финансов. Возможно также, что в президентском окружении от него ожидали более соглашательских позиций, назначив через „ступеньку“, тем более что Совмин был преобразован в Кабинет министров президента, а руководитель назначен премьер-министром, т. е. первым министром его правительства. Советники, очевидно, ориентировали на то, что это укрепляет президентскую вертикаль. Оно бы так и было, если бы не уже давно проявившиеся черты неготовности президента нести эту тяжкую ношу в такое сложное для страны время».

Раевского нужно поправить — Кабинет министров (глупое иностранное заимствование, равно как и сам «премьер-министр») не был формально «президентским», но по факту Горбачев стремился принизить роль главы правительства, намучившись с Рыжковым. В Павлове он хотел видеть лояльного исполнителя своей воли. Программу реформ должны были составлять иные люди, а премьер — выполнять роль диспетчера народного хозяйства. Ярким свидетельством этого стало то, что Горбачев даже не захотел встретиться с Павловым перед его выдвижением на пост премьера, обговорить программу действий, какие-то принципиальные позиции.

14 января 1991 года Валентин Павлов был утвержден Верховным Советом СССР в качестве премьер-министра. А первой реакцией президента на этот политический успех своего выдвиженца стало… вытеснение правительства из Кремля, в котором оно пребывало с момента своего образования. Горбачева тяготила необходимость делить кремлевские помещения с правительством, и ему надо было размещать свой стремительно увеличивавшийся аппарат. А поскольку ЦК КПСС никуда не исчез, свободных площадей не было. Валентину Павлову пришлось переезжать на Пушкинскую, в здание Госстроя СССР (ныне там располагается Совет Федерации). Это выдворение как бы показывало подчиненную роль кабинета, его невысокое положение в новом раскладе власти.