Гэкачеписты

Начиная с 1930-х годов у Советского Союза с Афганистаном были самые наилучшие отношения. Горная отсталая страна, отрезанная от выхода к морю, побаивалась великого соседа, а Москва, в свою очередь, вполне удовлетворялась нейтралитетом Кабула, тем, что он не создавал для нее проблем. СССР оказывал разнообразную помощь соседней стране, не пытаясь вмешиваться в ее внутреннюю политику. Все 40 лет правления Мухаммеда Захир-шаха — с 1933 по 1973 год — король старался держаться между Западом и Востоком, проводя курс на умеренную и очень осторожную модернизацию крайне консервативного общества. В этом его политика была типична для исламского Востока своего времени. Но Афганистан преследовали те же беды, что и другие мусульманские страны — с одной стороны, желание поспешных реформ, с другой — фундаменталистская реакция на перемены. В Египте, Ливии, Ираке первая тенденция привела к свержению монархий и установлению светских военных диктатур. Вторая тенденция восторжествовала в странах Аравийского полуострова, богатых нефтью, а в 1979 году и в Иране, где, впрочем, к власти в результате исламской революции пришли не заскорузлые монархисты-традиционалисты, а скорее республиканцы-фанатики.

Сегодня понимаешь, что в исламском мире успеха добивались те страны, которые не спешили экспериментировать. Наивысший жизненный уровень поддерживается именно в Объединенных Арабских Эмиратах, Катаре, Саудовской Аравии и т. п. И дело здесь не в нефти, она есть и в Ираке, и в Ливии, где короли были свергнуты, а именно в том, что общество не подвергалось разного рода «прогрессивным» экспериментам. Принцип «поспешай медленно» и здесь доказал свою истинность.

Афганистану не удалось остаться в стороне от устремлений своего времени. Нефти в нем не было, народ жил бедно, и потому та часть верхушки, которая по тем или иным причинам находилась в оппозиции королевскому двору, негодовала оттого, что страна по-прежнему находится на обочине прогресса. Мухаммед Дауд, близкий родственник короля и бывший премьер-министр, ставший центром сосредоточения сил, нелояльных монарху, организовал в 1973 году переворот во время визита Захир-шаха в Италию и стал во главе государства. Афганистан был провозглашен республикой, а Дауд — президентом. Корни будущих проблем страны были заложены именно тогда. Легитимность новой власти изначально была поставлена под сомнение. Резкие перемены, хотя и несоциалистического типа, ожесточили духовенство, которое начало борьбу с новым режимом, будущие вожди душманов — Гульбеддин Хекматияр, Бурхануддин Раббани эмигрировали в Пакистан и заявили о себе как раз в то время. Советский Союз принял к сведению перемену власти в Афганистане и продолжал поддерживать дружеские отношения и с новым правительством.

Но через пять лет последовала очередь самого Дауда. Из-за убийства одного из активистов марксистской Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) и ареста ее лидеров, таких как Бабрак Кармаль и Нур Мухаммед Тараки, сторонники последней, из числа офицерства, окружили и взяли штурмом президентский дворец. При этом и президент, и члены его семьи были убиты. Революция, или скорее военный переворот, победила. Власть оказалась в руках левых политиков просоветской ориентации. На плечи СССР упал нелегкий груз в виде нового союзника. Москва не могла отречься от Афганистана под властью НДПА, которая провозгласила ориентацию на Советский Союз, это было следствием господствующих идеологических установок.

Однако «приобретение» с самого начала оказалось проблемным. Во многом еще средневековая страна не просто не воспринимала «прогрессивные» преобразования, сводившиеся к борьбе с религией, устоявшимися бытовыми обычаями, ломке традиционных отношений в обществе и в землепользовании, но и активно им сопротивлялась. Практически сразу начали вспыхивать мятежи и восстания, благо уже имелись вожди сопротивления, выдвинувшиеся при Дауде. Еще хуже было то, что небольшая НДПА, захватившая власть в стране, была изначально расколота на две враждебные фракции — «Парчам» («Знамя») и «Хальк» («Народ»). Борьба между ними продолжилась и после революции, накладываясь на все более ужесточающийся террор по отношению к населению.