Гэкачеписты

С позиций сегодняшнего дня представляется, что ему не надо было соглашаться на предложение Горбачева. Все-таки по большому счету Владимир Крючков не был готов к тому, чтобы руководить КГБ. В тот момент на первый план выходили внутриполитические проблемы, в которых он слабо разбирался. Это обстоятельство сыграло свою роль во время подготовки и реализации ГКЧП, когда проявилась неподготовленность Крючкова к решению тех задач, на которые он замахивался. Возможно, его стоило назначить на должность министра иностранных дел — как спустя несколько лет поступил Борис Ельцин с Евгением Примаковым, переведя того из Службы внешней разведки в МИД. Там, в высотке на Смоленской площади, Крючков мог бы принести больше пользы со своим чутьем государственника.

Но, как бы там ни было, вопреки опасениям жены он согласился на предложение генсека и 1 октября 1988 года возглавил КГБ СССР. Для любого чекиста все-таки представлялось почетным занять место «железного Феликса». Второго шанса не будет — понимал Крючков, а завершить свою карьеру на Лубянке должностью председателя КГБ — предел мечтаний для любого чекиста. Кроме того, по сложившейся традиции это автоматически подразумевало вхождение в политбюро, то есть причастность к важнейшим государственным решениям.

Владимир Крючков занял пост главы спецслужбы в критическое время и для страны, и для ведомства. Процессы разрушения были уже запущены. Нагорный Карабах пылал, границу Азербайджана и Ирана прорывали толпы демонстрантов, и пограничники — подчиненные Крючкова — не могли их остановить. А через год-полтора погромы и столкновения происходили в Фергане, Южной Осетии, Абхазии, Приднестровье. В Прибалтике создавались народные фронты, в Грузии вышел на сцену Звиад Константинович Гамсахурдиа, Ельцин уже перешел в открытую политическую оппозицию после XIX партконференции и готовился к выборам народных депутатов. В печати при поддержке Александра Яковлева начинала преобладать линия журнала «Огонек». В ноябре 1988 года перестали глушить последний из западных голосов — радио «Свобода». Впервые за все годы советской власти СМИ начали критиковать Комитет государственной безопасности. Стала печататься ранее запрещенная литература, а цензура сдавала свои позиции. К тому времени были возвращены из ссылки и выпущены из тюрем практически все диссиденты. Стремительно росла коррупция, в сфере экономики стали совершаться преступления, о которых раньше не могли и помыслить — на всю страну прогремело дело кооператива «АНТ», созданного, как утверждалось, не без участия КГБ, который пытался вывезти за границу танки под видом тягачей, хотя именно Комитет госбезопасности принял активное участие в расследовании.

Вовне страны происходили аналогичные процессы. Несмотря на «горбиманию», охватившую мир, разрядку напряженности, переговоры с Америкой и Китаем, империя стремительно сдавала свои позиции. В 1989-м рухнуло «социалистическое содружество» в Европе. В августе того года было сформировано первое некоммунистическое правительство в Польше во главе с Тадеушем Мазовецким, и это воспринималось как сенсация, а к концу года во всех странах бывшего СЭВ прошли «бархатные революции». Правда, в Румынии она оказалась не бархатной, а весьма кровавой, с сотнями жертв и со скоропалительным расстрелом четы Николае и Елены Чаушеску. Про ситуацию в Афганистане после вывода советских войск написано выше. Восторг относительно лично Горбачева никак не распространялся на его государство. Та идея, с которой ассоциировался СССР в глазах его сторонников, быстро увядала. Владимир Крючков вспоминал: «1988–1991 годы для разведчиков, особенно нелегалов, были исключительно трудным временем. Они старались работать активно, проявляли инициативу, стремились в полном объеме выполнять поставленные задания. Какие тревожные, тяжелые письма они направляли в центр! Сколько в них было переживаний, непонимания!»

КГБ оказался в парадоксальной позиции — его поливали грязью с высоких трибун и в печати, полномочия постоянно обрубались, но в то же время от него требовали информации об оппозиции и противодействия развалу страны. Сотрудники дезориентировались. Свидетельством нелегкого выбора чекистов в то время служит судьба Владимира Путина, достаточно типичная. Вернувшись в самом начале 1990 года после пятилетней командировки в ГДР, он не узнал своей страны. Дальнейшие горизонты карьеры были неясны. В результате перспективный работник уволился и пошел работать на «демократов», разносивших в своих выступлениях Комитет госбезопасности. При этом те же «перестройщики» в лице Анатолия Собчака охотно воспользовались услугами кагэбэшника Путина.