Гэкачеписты

Крючков познакомил Грачева с Владимиром Ивановичем Жижиным и Алексеем Георгиевичем Егоровым, соответственно заместителем начальника ПГУ и помощником первого зампреда КГБ Грушко. До недавнего времени Жижин возглавлял секретариат Крючкова и считался одним из самых близких ему людей. Как видим, Крючков и во внутренних делах предпочитал опираться на разведчиков. Еще в самом конце года он давал Жижину и Егорову поручение продумать — какие первоочередные меры могут быть предприняты в случае введения в стране чрезвычайного положения. Теперь дошло дело до конкретного их прописывания. Все трое со следующего дня работали на еще одном объекте КГБ, теперь уже Второго главного управления, под Химками.

Выбор Грачева, хотя и был логичен, оказался неверен. Дорогу к Павлу Сергеевичу уже нашел Борис Ельцин. Во время своей предвыборной поездки в Тулу он посетил Тульскую дивизию ВДВ, где на правах хозяина его встречал Грачев. В приватных разговорах Ельцин, остро нуждавшийся в поддержке военных, силовиков вообще, понимая, что опоры на «демократов» совершенно недостаточно, «перевербовал» главкома ВДВ и поддерживал с ним связь через своего фаворита — Юрия Скокова, первого зампреда Совмина РСФСР. Разумеется, речь не шла о тайной работе Грачева на «демократов». На том этапе для Ельцина было важно иметь доверительные отношения с кем-то из высокопоставленных генералов. Ему понравился главком ВДВ, у Грачева он также вызывал симпатии. Оба были сильные, властные, многого ждали от будущего.

Тем не менее Грачев исполнял приказ (Язов подтвердил ему необходимость выполнять задание Крючкова). В первом наброске планов, написанных за два дня, авторы отмечали, что не имеется легальных оснований вводить чрезвычайное положение и что реакция населения может оказаться непредсказуемой. Это не очень понравилось Язову. 14 августа Грачев, Жижин и Егоров вновь были вызваны к Крючкову, который поручил завершить работу и оперативно подготовить все необходимые документы для введения чрезвычайного положения. Их курировали Владислав Алексеевич Ачалов, заместитель министра обороны, командующий ВДВ до Грачева, и Грушко. Таким образом, вся работа по подготовке ГКЧП была сосредоточена в руках КГБ при активном участии армии. Обращает внимание, что ключевые тексты ГКЧП — постановление № 1, «Заявление советского руководства», «Обращение к советскому народу» — писали люди, совершенно далекие от пропаганды, изучения общественного мнения. Грачев как «райтер» был совершенно неуместен и, наверное, сам сознавал комичность своего положения. Но Крючков и Язов этого не понимали, что показывает всю их оторванность от реальной жизни и умонастроений общества. В противном случае в «Постановлении» не появились бы такие перлы, как «незамедлительно организовать направление в необходимых для спасения урожая количествах рабочих и служащих предприятий и организаций, студентов и военнослужащих на село».

16 августа к процессу подключили Анатолия Лукьянова, председателя Верховного Совета СССР, на тот момент находившегося на отдыхе на Валдае. Ему позвонил Олег Шенин и намекнул, что нужно быть готовым в любой момент вернуться в Москву. К тому времени, отметим, ни министр внутренних дел Борис Пуго, ни министр иностранных дел Александр Бессмертных еще не догадывались о готовящемся вводе чрезвычайного положения в стране! Не знали об этом ни глава кабинета Валентин Павлов, ни вице-президент Геннадий Янаев, ни заместитель генерального секретаря ЦК КПСС Владимир Ивашко, лечившийся в санатории. Повторю, ГКЧП был импровизацией нескольких чекистов и военных под общим руководством Владимира Крючкова. Лукьянов сказал об этом позже так: «…это была отчаянная, но плохо организованная попытка группы руководителей страны спасти Союз, попытка людей, веривших, что их поддержит президент, что он отложит подписание проекта союзного договора, который означал юридическое оформление разрушения Советской страны». Он не уточняет, что большинство «руководителей страны» узнали о попытке в последний момент. Это обстоятельство также имело катастрофические последствия для всей затеи, ибо люди были буквально ошарашены случившимся и не знали, что им конкретно предпринимать.

Владимир Крючков каждый день — единственный из всего руководства — разговаривал с Михаилом Горбачевым во время пребывания того в отпуске. Это успокаивало президента и одновременно помогало вводить его в заблуждение относительно лояльности силовиков и вообще, оставшихся в Москве соратников.