Геката (СИ)

— Человек, который перед лицом магии берет на себя ответственность за новорождённого, — безэмоционально отвечает юноша, словно читает книгу. — Это очень ответственный и серьёзный шаг, потому что есть опасность энергетически и магически навредить ребёнку. Новорождённые дети находятся под защитой Рода и Магии, и правильно выбранный крёстный способен отвести любую опасность, а также в случае чего заменить настоящих родителей.

— А что на счёт вреда здоровью ребенка?

— Магический крёстный не способен нанести как магический, так и физический вред ребёнку, — в его мыслях постепенно появляется осознание того, что он только что сказал. — Магический крёстный не может предать доверие семьи, а значит, ни под какими пытками не расскажет врагу о месте пребывания крестника.

— Ты, кажется, понял, — одобрение в голосе волшебницы и гордый взгляд за воспитанника.

— Это может значить только то, что Сириус Блэк не предавал моих родителей, — наконец признал подросток, взъерошив волосы. — Ты знала это?

— Я не зря являюсь аристократкой, — грустная улыбка на ее губах, — но ты сам должен был понять об этом, а не я навязать тебе данную мысль. Теперь на счёт похода в дом твоих родителей, — она заметила, как напрягся гриффиндорец, ожидая, что она все отменит, — осуществим это накануне приезда Гермионы, а также принесём дары.

— Спасибо, Сильвия, — Гарри бросился к ней, чувствуя теплые и родные объятия, — я так рад, что ты есть у меня!

***

Двадцатого августа Сильвия с Гарри аппарировали в Годрикову Впадину и первое, что они увидели, — памятник, расположенный на центральной площади. Издали он выглядел как обелиск, посвящённый жертвам Второй мировой войны, выходцам из Годриковой Впадины. Но подойдя ближе, волшебники рассмотрели каменные изваяния Джеймса и Лили Поттер, которая держала на руках маленького мальчика.

— Сильвия, — всхлипнул подросток и прижался к ее боку, а она сама провела рукой по его волосам.

— Не грусти, малыш, — шепнула девушка, уводя его от этого памятника. — Теперь твои родители в лучшем месте и радуются, что ты здоров и счастлив.

Они прошли по одной из улиц почти до околицы, где нашли разрушенный дом семьи Поттеров, покрытый плющом и окружённый высокой, по пояс, травой. Прикосновение к ржавой калитке привело в действие чары: над ней возникла вывеска, поднявшись из зарослей крапивы и сорной травы, словно странный быстрорастущий цветок. Золотые буквы на деревянной доске гласили:

«Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттеры. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью».

— Ты права, — шмыгнул носом Гарри, читая пожелания, оставленные разными магами, — в этом доме я точно не хочу жить.

— Не самое приятное место, — согласилась Сильвия, внимательно рассматривая разрушенное здание. — Давай сходим на кладбище и отправимся в гости к дедушке, он просил зайти.

— Хорошо, — кивнул подросток и последовал за ней, успев заметить черного пса, что смотрел на дом с другой стороны улицы.

Они навестили могилы родителей Гарри, оставили там специально купленные цветы и зажгли магические свечи, которые исчезнут после того как догорят. Всё это время гриффиндорец не отпускал ее руку, а у памятника не проронил ни слова, а, оказавшись в мэноре семьи Тагвуд, облегчённо вздохнул.

— Ты как, малыш? — волшебница развернула его к себе и заглянула в глаза, тут же очутившись в холодном потоке одиночестве, после чего порывисто обняла его и прижала к себе. — Ты не один, Гарри!

Они простояли, обнявшись несколько десятков минут, прежде чем девушка почувствовала, как напряжение спадает с подопечного, и тот расслабляется. Сильвия отстранилась от него и дождалась слабой улыбки, прежде чем идти в гостиную, где их уже ждал дедушка.

— Рад, что вы заглянули в гости, — лукаво улыбнулся мужчина, стоило только переступить порог.

— Ты просил прийти, — обратилась она к дедушке, — мы с утра были в Годриковой Впадине, не самое приятное место.

— Согласен, — кивнул тот в ответ, — я был там в восемьдесят первом и был против того, чтобы из дома делали памятник.

— Сэр, — обратился к нему Гарри, — а как-то можно убрать вывеску или полностью убрать дом? У меня мурашки по коже от самого здания, как и от памятника, на котором есть я.

— Думаю, что стоит с этим вопросом обратиться в Министерство, — включилась в разговор Сильвия. — Это же по чьему-то решению там установили доску, где всякие люди пишут послания.

— Согласен, — кивнул мужчина, после чего взял в руки фолиант, где начал перелистывать страницы. — Но позвал я вас по другому поводу. Вы поняли, что тот ритуал внес некоторые изменения в вашу магию?

— Несомненно, — хмыкнула волшебница. — Изменения, как говорится, на лицо.

— Пойдёмте, — лорд Тагвуд поднялся со своего места, захватив с собой книгу, и поманил за собой внучку и её подопечного.