Ген преступника. Часть 1 и Часть 2

– Простите, мистер Хэйс, но это вся информация, которую нам удалось достать к этому часу. Данные из изолятора еще не поступили. Думаю, вам будет не лишним осмотреть пока труп. – тонким голоском прошептал патрульный, поглядывая в сторону трупа. – Мы не решались сами ни к каким действиям в отношении убитого, пока не получим разрешение от вас. Да, и навряд ли, таковое нам понадобиться, все-таки, убийца выстроил целую композицию посреди залы. А подобное относится виденью…

– Давай сначала взглянем на труп, а потом сделаем выводы, на чью голову он упадет. Здесь нельзя, спешить.

– Как скажите, мистер Хэйс.

Вблизи, труп выглядит отвратно. Посеревшая кожа источает зловонный запах падали вперемешку с дешевым одеколоном. Прошло небольше 6 часов, а аромат гнили распространился по всему помещению. Желто-коричневые ссадины сияют по всему телу. Разрез, тянущийся от пупка, до подбородка высвободил внутренности из телесных оков. Кишки бледной лентой, словно змеи, лежат на земле. Выпученные глаза, налитые кровью, запечатлели животный страх. Серебристые пули сверкают в простреленных легких.

Для случайного убийства, слишком много действий. Хватило бы одной пули, чтобы свалить с ног Рольфа, но исполнитель пошёл дальше. Он изощрился, возможно, получил удовольствие от проделанной работы, или же желал привлечь наше внимание, или же скрыть нечто иное, пока не доступное взгляду. Крови много, а значит, один из снарядов угодил в артерию. На шее зияет довольно четкая дыра от пули, возможно, именно данное ранение и было первым. Оставлю это на милость экспертов лаборатории.

Он полностью раздет. Руки разведены в сторону, и крепко сжимают половые органы.

Прежде, чем мысли в голове пришли в порядок, глазам предстала еще одна важная деталь. На потемневших стёклах, словно глазурь, засохла кровавая надпись.

Он выстелил себе дорогу в Ад, а я помог ему лишь сделать шаг.

13.

– Твою мать…Только не служитель Бога…

Нет, пожалуйста. Окажись обычным социопатом, прошу. – мое поведение слегка позабавило парнишку, что хвостом сновал за мной. – Вы нашли что-то еще? Помимо телефона?

– Нет, сэр.

– Не знаешь, как скоро спецы починят электричество? Нам бы на записи видеокамер взглянуть. Я, конечно, сомневаюсь, что хоть что-то сохранилось, но все же.

Мои просьбы были услышаны работниками бригады, и комнату озарил желтоватый свет подвесных ламп.

– Знаете, где находиться комната с оборудованием, считывающим записи? Или мне обратится к охране? – голос эхом разнесся по квадратам полупустого помещения.

Патрульные недоумевающее повернули серые лица в мою сторону и отрицательно замотали головой.

– Эти парни вообще разговаривать умеют? Я ни одного слова не услышал с тех пор, как зашел.

– Не сочтите их молчание за неуважение, мистер Хэйс. Они сразу почувствовали, что дело не упадет на голову отдела, слишком уж изощренный тип убийства.

– Это не оправдывает их молчание.

Отвечать он не стал, да и без подтверждений все стало ясно.

Ленивые скоты, хоть бы толпу у подъезда разогнали.

Скоро подъедет фургон из лаборатории, чтобы забрать тело. Репортеры начнут напирать, втискиваться чрез заграждение, пихая объектив прямо в лицо.

– Эй, парни! Дело мое, можете, расходится! Сделайте одолжение, разгоните любопытных у входа. Работники лаборатории не смогут, проехать, если ряды посторонних, перекроют дорогу.

После моих слов они резко оживились и поспешили, как можно скорее, покинуть этаж.

– Можно ли мне с вами взглянуть на записи, мистер Хэйс?

– С какой целью? – поинтересовался я, слегка повысив голос, хотя вовсе не стремился, наседать на парня.

– Никогда не сталкивался с подобным. Интересно, что послужило причиной столь жестокому обращению исполнителя с телом жертвы. Я пойму, если вы откажите.

– Как тебя зовут?

– Нил Харлей, сэр.

– Я Молан Хэйс. Можешь, звать просто Молан.

На службе относительно недавно?

– Это так очевидно?

– Слишком. Как только стаж перевалит за 5 лет, престанешь с таким энтузиазмом относиться к выбранному делу. Смерть будет следовать за тобой повсюду, и ее соседство, поверь, ничем кроме кошмаров и расстройства не обернется.

– Вы не любите службу, Молан?

– Терпеть, не могу.

Он замешкался. Заткну за пояс язык и продолжил молча следовать за мной. Когда-то и я был таким же. Наивным, желающим быть везде и всюду. Но слишком рано во мне ушел запал, слишком рано я понял, что наш мир лишь лож на лжи.