Гендер и язык

Нигде последствия этих различий не имеют такого значения, как в начальной школе, где от детей требуется, чтобы они сидели спокойно, как девочки на видеозаписях, а не прыгали по всему классу, не дразнились и не уклонялись от указаний учителя, как мальчики. Читая труд, посвященный исследованию поведения детей в детском саду, я наткнулась на подтверждение моей модели, взятое непосредственно из жизни. Одновременно это была еще и иллюстрация последствий, вызываемых такой моделью общества. Этнограф Джейн Вайт изучала феномен так называемой «неумолимой вежливости» у учителей начальных классов. Она начинает статью выдержкой из монолога миссис Бедфорд – педагога детского сада:

О, какие милые дети! Миссис Бедфорд так рада видеть ваши улыбающиеся лица. Всем удобно? (Пауза.) Давайте посмотрим, все ли здесь. Похоже, все. Сегодня нашим лидером будет Марк. (Дети в это время разговаривают друг с другом

.) О, как хорошо сидят Тэмми и Барбара. Они уже совсем готовы идти в первый класс. Корри и Хитер, как мило. Колин и Шерри, вы выглядите замечательно. Джой, ты не мог бы повернуться ко мне лицом? Стивен Т., сядь-ка, пожалуйста, рядом со мной. А ты, Бобби, сядь сюда. Стивен С., здесь самое место для тебя. Всем удобно? Все готовы?

Установление гендерных закономерностей не являлось целью работы Вайт. Этот пример приводился с целью продемонстрировать, как учитель использует «вежливые» методы общения, предпочитая поощрять хорошее поведение, а не ругать детей за плохое. Но даже в этом удивительно рельефном и знакомом примере бросается в глаза, что все дети, которых хвалили за то, что они сидели тихо, были девочками, в то время как все те, кому сделали замечания (хотя и мягкие), оказались мальчиками.

Те же тенденции прослеживаются и в начальной школе. Социолог Барри Торн утверждает, что учителя расценивают мальчиков и девочек как разные социальные группы, и приводит весьма типичную цитату: «Девочки готовы, а мальчики – нет». И этот и приведенный выше примеры показывают, что поведение, которого требует от детей школа, значительно характернее для девочек.

В упомянутом ранее исследовании Элис Гринвуд, где наблюдали за поведением детей за столом, я нашла другое жизненное подтверждение моделей, созданных мной после просмотра видеозаписей. Как второклассницы одобряют друг друга, говоря «Это серьезно», так и в работе Гринвуд девочки, рассказывая друг другу смешные истории, часто повторяли: «Это правда смешно». Более того, они начинали одобрительно смеяться еще до того

, как история была рассказана, а именно когда одна из них только собиралась начать рассказ, произнеся: «А вот еще смешной случай». Мальчик же на вопрос, как он представляет себе хорошую беседу, ответил: «Это когда мы шутим и прикалываемся», – прямо как Джимми и Кевин.

Эти примеры убедили меня, что видеозаписи, которые я изучала, являются примером типичного, а не исключительного поведения. Кроме того, мои заключения подтверждаются еще и целой серией исследований поведения маленьких детей во время игр, которые выявляют колоссальную физическую активность и даже агрессивность мальчиков, их стремление играть самостоятельно, а не скоординированно и их склонность к конкуренции. Психолог по развитию Кэмпбел Липер обнаружил, что пятилетние девочки общаются на «взаимно позитивной» основе, а мальчики того же возраста – на «взаимно негативной», когда один из них пытается руководить, а остальные сопротивляются. Эми Шелдон, исследуя трех– и четырехлетних детей в детских садах, обнаружила: даже когда дети разделены на группы из трехчетырех человек и занимаются каждый своим делом, девочки, в отличие от мальчиков, поддерживают связь с подругами, объясняя им, что они делают и реагируя на их комментарии.

Интересно наблюдать происхождение различий в мироощущении людей, глядя на второклассников, но это просто потрясает, когда видишь то же у трехлетних детей. Неудивительно, что мужчины и женщины плохо понимают друг друга, – ведь они смотрят на жизнь под разными углами практически с самого рождения.

Проблемы шестиклассников