Гендер и язык

Другая проблемная область касается того, что одно и то же поведение (например, употребление диалекта, обращение на «ты», прямая критика, оскорбления) может иметь различное значение в различных контекстах. В одном случае выбор «разговорного» стиля речи приравнивается к «разговору свысока», например со своим подчиненным, и выражает пренебрежение. В другом случае то же самое поведение сигнализирует высокую оценку, означает прием в «группу равных», может расцениваться как лестный переход от официальности и отчужденности к дружеской доверительности[84]

. На решение (оно никогда не бывает окончательным) о том, что с большей вероятностью имеет место в конкретной ситуации, неизбежно оказывают влияние ситуативные / контекстуальные знания интерпретатора.

Для общей проблематики «несогласия» это означает, что «жесткость» несогласия (независимо от его «завуалированности») без привлечения контекстуальных знаний ничего не говорит о личных оценках членов группы или их месте в социальной иерархии. Так, при беспощадной и откровенной критике (например, среди хорошо знакомых друг с другом коллег) может иметь место большее общественное признание, чем при мягко (но втайне презрительно) высказываемой критике. Несогласие может быть стратегией как сотрудничества, так и соперничества. Данные, полученные в неофициальных беседах хорошо знакомых между собой участников, не обнаруживают «неагрессивных» стилевых форм; правда, обнаруживается тенденция к более кратким речевым отрезкам, в которых переход к критике происходит быстрее. В дальнейшем необходимо проверить гипотезу о том, что конструируемый и истинный коммуникативный статус членов группы, а также отсутствие необходимости постоянной работы над имиджем, по крайней мере в контексте профессиональной коммуникации, снижают конфронтационность форм несогласия.

2.6. Поведение ученых-женщин в университетском общении на профессиональные темы

Исследуя правомерность выделения типично «женского» речевого поведения[85]

при выражении несогласия, мы столкнулись с проблемой практического характера: даже в разнополых группах с высокой долей женщин они реже берут слово, так что было обнаружено значительно меньше случаев выражения несогласия относительно общего количества высказываний. К счастью, имеются данные, полученные в (профессиональных) беседах только среди женщин. И эти данные подтверждают, что в целом не существует тенденции к вербальной сдержанности при различиях во мнении. Хотя высказывание, выражающее несогласие, часто вводится по схеме: «Да, но…», нередко, однако, дело доходит до открытой конфронтации. Анализ дискуссий в однополых группах не подтверждает тезиса ранних феминистских исследований, что женщины в целом предпочитают при конфликте «кооперативный», «принимающий на себя ответственность», «неагрессивный» стиль. (Кроме того, следует четко разграничить оценку стилей и их описание. Нельзя вне контекста (и без учета макроконтекста в широком понимании) решить, означает ли отказ от определенного вмешательства в речь, которое обычно ассоциируется с «агрессивностью», в данном случае «миролюбие», «стремление к сотрудничеству», «субординацию» или что-то совершенно иное. Выступающие мужчины могут точно так же, с теми же или другими целями, избегать определенных речевых действий; таким образом, не существует прямой зависимости между стилистическими средствами и целью высказывания.)

Однако контекстуализация наблюдаемых в женских группах явлений радикально изменяется в речевом общении в разнополых группах[86]; по крайней мере, наши записи бесед позволяют увидеть, что большинство женщин приводит свое речевое поведение в соответствие с требованиями высокоофициального контекста иначе, чем это делают мужчины (особенно это касается необходимости коммуникативной работы по поддержанию имиджа и статуса эксперта), хотя и тем и другим одни и те же виды речевого поведения грозят потерей лица.