Генерал

– Тихо! – прикрикнула Хавер. – Я тебе говорю, это кино, папа не тут.

На крик Тофика кое-кто рассмеялся, иные из женщин расплакались.

А танки неслись по исхлестанному полю сквозь разрывы снарядов. Один взметнул землю около танка отца, и Тофик вздрогнул – разрывом отца заслонило, а когда опала земля, командирский танк уже скрылся, из темноты, стреляя с ходу, наплыли другие машины, а по сторонам стояли немецкие танки с размотанными гусеницами и свернутыми набок, покореженными стволами орудий…

… Нушаферин не осталась смотреть художественный фильм. Взяв за руку внука, она сказала Хавер:

– Мы пойдем, а ты посиди, погляди.

– Куда мы идем, бабушка? – спросил Тофик.

– Домой, дорогой.

– Нанали, я не хочу домой. Лучше отведи меня к папе.

– Ой, какой ты еще непонятливый! Ты смотрел кино. Его снимали на фронте, а показывают здесь. Но папа твой остался там, где бьют этих проклятых фашистов.

Вместе с Хавер они кое-как уговорили мальчика.

С моря дул слабый ветерок. Издалека на зеленый берег катились волны; широко разбежавшись по отмели, затихали и гасли. Воздух, насыщенный пряным запахом моря, травы и еще не просохших водорослей, освежал и успокаивал.

Тофик, переволновавшись, дремал на руках у бабушки.

– Тяжелый стал, голубчик ты мой, – сказала Нушаферин, пронеся его немного, – а сил у меня нет прежних, устала. Давай, беги своими ножками.

И опустила внука на землю. Внук понял ее, молча взял за руку и пошел рядом с бабушкой.

Старая Нушаферин вела внука и думала о сыне: "Где ты сейчас, сынок, что делаешь?"

Память перенесла ее в прошлое, и она вспомнила, как маленький Ази бежал навстречу отцу, когда тот возвращался с работы… Давно это было! Жизнь сделала большой круг; теперь она ведет за руку внука, как когда-то водила сына…

Нушаферин наклонилась и поцеловала внука. "Сын сына моего, частица души моей!" – прошептала она, вытирая слезы.

– Нанали, куда мы идем? Наш дом в той стороне, – Тофик указывал ручонкой направо.

Действительно, задумавшись, Нушаферин забыла вовремя свернуть к дому.

– Ах, голубчик ты мой, видно, от старости я поглупела, да и память не слушается меня. Тысячи раз ходила по этой дороге, и вот перепутала…

– Вон наш дом, иди за мной!

– Иду, детка, иду. – Хотя Нушаферин время от времени отвечала внуку, мысли ее витали в другом месте. "Эх, Ахад, Ахад… Если бы ты мог встать из могилы! Посмотрел бы на своего сына, порадовался бы. Чужие люди гордятся им, а ты и не знаешь".

Тут она заметила, что внук устает, ноги у него заплетаются. С трудом нагнувшись, она взяла его на руки, и то и дело останавливаясь, чтобы перевести дыхание, понесла домой.

Глава двадцать седьмая

1

Наутро необычайное оживление наблюдалось у стенда, где вывешивались свежие газеты. С первой полосы на читателей смотрел ясноглазый человек в военной форме, с открытым, тонким, одухотворенным лицом.

Ни один человек не мог пройти мимо, чтобы не остановиться, не прочесть статью о подвиге этого человека, не посмотреть ему в лицо.

В газетах были напечатаны указ о присвоении Ази Асланову звания Героя Советского Союза, его биография и рассказ о его службе и подвиге.

И сегодня во всех уголках города – в учреждениях, школах, на базаре, в каждом доме говорили о нем. Встретившись на улице, люди спрашивали друг друга:

– Ты слышал?

– Слышал… Прославил нас Ази. И себя прославил. Сколько добрых дел успел сделать!.. А по делам и честь. Не каждый мужчина удостоится такой чести. Да пойдет ему впрок материнское молоко…

– Достойный человек везде себя проявит…

– Почти сразу и Героя получил, и полковником стал.

Хавер, которую пригласили в горком партии, по дороге туда и обратно слышала эти разговоры, и ей было невыразимо приятно их слышать, и, незаметно для себя, она выпрямилась, шла уверенным, бодрым шагом, весь мир, казалось, расцвел для нее.

Люди оборачивались ей вслед.

– Видел? Это жена Ази.

– Где, где?

– Да вон пошла… Гордая такая… Прямо светится вся от счастья.

– Что ж ты не сказал, поздравили бы ее.

– Теперь не только ее, всех нас поздравить можно!

Нушаферин по случаю радостных вестей готовилась варить плов, чистила рис.

Еще вчера вечером слышала она по радио указ о присвоении сыну звания Героя Советского Союза. Весь день родня и соседи шли к ним с поздравлениями. От радости она не находила себе места, и только за кропотливой работой немного успокоилась.

Но тут вошла Хавер, сняла с головы келагай.

– Мама, ты знаешь? Колхозники приняли решение собрать деньги на строительство танковой колонны.

– Только колхозники собирают деньги на это или все?

– Все. Кто захочет и кто сколько может. Все население города принимает в этом участие… Танковую колонну назовут "Ленкоранский колхозник" и отправят в полк Ази.

Старуха выпрямилась от гордости. Поставила поднос на стол. Спросила:

– Говоришь, пошлют в полк нашего Ази? Кто так решил?

– Да в народе так решили, кто первый это придумал, теперь уж не узнать, а все так говорят… Танковая колонна "Ленкоранский колхозник"… Будет отправлена в полк Ази Асланова.

Нушаферин смахнула слезу, задумалась.

– Что молчишь, мама?