Генерал-адъютант Николай Николаевич Обручев (1830–1904). Портрет на фоне эпохи

В этом не было ничего необычного – с конца шестидесятых годов в Японии установилось сильное недоверие к Англии. Держава, обладающая мощнейшим военным флотом, легко могла стать угрозой для японских берегов. Кроме того, в Англии уже в девяностые годы начали раздаваться голоса, призывающие задуматься о возможной угрозе британским интересам на море со стороны новой силы на Тихом океане¹⁵⁸³. Казалось, ничто не свидетельствовало об угрозе со стороны северного соседа – представитель Петербурга сразу согласился с присоединением к островной империи Тайваня

¹⁵⁸⁴. Между тем именно Россия и стала центром вмешательства в урегулирование японо-китайского конфликта. 22 марта (3 апреля), еще до заключения мира, сведения о японских требованиях к Китаю поступили в Петербург от русского посланника в Китае графа А. П. Кассини¹⁵⁸⁵

.

25 марта (6 апреля) министр иностранных дел кн. А. Б. Лобанов-Ростовский представил Всеподданнейшую записку, в которой сообщал о том, что эти требования, особенно в отношении Кореи, чью независимость предполагалось провозгласить, были бы крайне нежелательными для России. Затрагивали русские интересы, по мнению Лобанова, и японские планы присоединения Порт-Артура. С другой стороны, было ясно, что надежды на совместное выступление европейских держав в пользу status quo ante bellum не оправдались, так как Англия отказалась от враждебной Японии демонстрации, готовность сочувствующей русским планам Франции к каким-либо действиям оставалась под вопросом, а позиция Германии по вопросу Дальнего Востока – неясной¹⁵⁸⁶.

В тот же день министр иностранных дел представил императору проект возможных действий России. «Главный и самый опасный противник наш в Азии – бесспорно, Англия, – утверждал он. – Чувства недоброжелательности и зависти, с которыми она смотрит на каждый шаг наш вперед на Дальнем Востоке, не подлежат сомнению. Как скоро возникали какие-либо азиатские затруднения, друзья Англии всегда были нашими врагами, и наоборот. При столкновении с Россиею Великобритания привыкла рассчитывать на посильное воздействие Китая в ее пользу. Япония, напротив того, как преимущественно морская держава, не может не вступить рано или поздно соперничество с англичанами, по крайней мере, в своих собственных водах»¹⁵⁸⁷.

В основу предложений Лобанова были положены два условия: приобретение незамерзающего порта на Тихом океане (это требование было тем более необходимо, что в 1894 году, перед началом войны с Китаем, японское правительство ввело новые правила для пребывания иностранных судов в своих гаванях, которыми число кораблей одной страны, одновременно находящихся в японских портах, ограничивалось двумя вымпелами. Реально оно начало действовать позднее, уже после Симоносекского мира, но растущая военная мощь Японии не позволяла надеяться на длительное сохранение status quo) и части северной Маньчжурии для строительства Сибирской железной дороги. Так как Китай эти условия не выполнил бы добровольно, то министр рекомендовал соглашение с Японией. «Мы, конечно, можем, – завершал свой доклад министр, – заботиться вместе с другими державами, и преимущественно с Великобританией, о том, чтобы Япония не усилилась чрезмерно вследствие настоящей войны; но в то же время мы должны всячески воздерживаться от всякого враждебного Японии воздействия, помимо других держав, чтобы не повредить в будущем нашим хорошим отношениям к японскому правительству»¹⁵⁸⁸

.

Уже через пять дней после подачи этого документа, 30 марта (11 апреля) 1895 года, на Особом совещании министров под председательством великого князя Алексея Александровича было принято решение придерживаться политики дружбы со слабым соседом – Китаем. К этому времени стало ясно, что русское выступление в пользу status quo поддержат Франция и Германия¹⁵⁸⁹. Участвовавший в совещании С. Ю. Витте стал одним из самых убежденных сторонников предъявления Японии ультиматума об очищении Манчжурии. Позже он вспоминал: «Я пришел тогда к заключению, которого держался все время, а именно, что России наиболее выгодно иметь около себя соседом сильный, но неподвижный Китай, что в этом заключается залог спокойствия со стороны Востока, а следовательно, и будущего благоденствия Российской Империи; поэтому мне стало ясно, что невозможно допустить, чтобы Япония внедрилась около самого Пекина и приобрела столь важную область, как Ляодунский полуостров, который в известном отношении представлял собою доминирующую позицию. Вследствие этого я поднял вопрос о том, что необходимо воспрепятствовать осуществлению сказанного договора между Японией и Китаем»¹⁵⁹⁰.