Генерал Брусилов

Анализируя операцию 8-й армии в районе Перемышля, справедливости ради нужно отметить следующее. Оборонявшиеся в районе Перемышля 12-й и 21-й армейские корпуса на момент передачи их в оперативное подчинение 8-й армии (4 мая) имели в своем составе пять пехотных дивизий, а некомплект в них составлял всего 8 тысяч человек (около 12 % от штатного состава). При таком некомплекте войска считались еще вполне боеспособными. Кроме того, у Брусилова было достаточно войск для переброски части сил в угрожаемый район. Именно поэтому Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич писал Брусилову: «Привыкший и уверенный всегда в Ваших энергичных действиях, я убежден, что Вы в соответствии с директивой генерал-адъютанта Иванова не только удержите Перемышль… но и упорной обороной на фронте Ваших правофланговых корпусов и активными действиями на всем остальном Вашем фронте упрочите общее положение дел».

Во-вторых, история о разоружении Перемышля выглядела не совсем правдоподобно. Известно, что в самой крепости были захвачены практически все орудия, доставшиеся русским при ее сдаче, а также большое количество снарядов к ним. При отходе от Перемышля южнее этой крепости русскими войсками было оставлено до 30 орудий. Планомерно организованным такой отход назвать трудно.

Но, как видно, Брусилову легче было критиковать Радко-Дмитриева за неумелую оборону в районе Горлицы и советовать, как нужно было ее вести, чем реализовать эти советы на практике.

Смена верховных

В боях с 30 мая по 2 июня противник прорвал фронт 8-й армии у Мосциске и южнее Любачува. В связи с этим Брусилову было приказано упорно задерживать противника, отходя на Раву-Русскую и Львов. Однако отход 8-й армии на Гродекскую позицию был обнаружен противником, который постоянно преследовал ее соединения, буквально «вися у них на плечах».

6 июня армия Макензена прорвала фронт Брусилова у Магирува, а армия Бем-Эрмолли полностью выбила русских с Гродекской позиции. 7 июня Львов был захвачен противником. При этом врагу удалось захватить 59 тысяч пленных, 9 орудий и 136 пулеметов.

9 июня Брусилов приказал своим войскам отойти на рубеж Карне-Пржистане-Жедлец-Ярычув-Бобрика. После боев на этом рубеже Брусилов 14 июня внезапно отвел почти все свои силы за реки Западный Буг и Солокия, поставив в трудное положение упорно оборонявшиеся в районе Рава-Русской и южнее Львова войска 3-й и 11-й армий.

Плохо организованный, близкий к паническому отход 8-й армии вызвал недовольство командующего Юго-Западным фронтом. В своей телеграмме в Ставку от 14 июня он отмечал, что отход 8-й армии принял «какой-то стадный характер», что воля ее начальников подавлена противником и они потеряли чутье при оценке обстановки. В ответ Брусилов 15 июня направил телеграмму начальнику штаба Ставки генералу Н. Н. Янушкевичу о том, что после высказанных упреков в адрес командования 8-й армии ему невозможно оставаться в своей должности. Того же дня Верховный главнокомандующий направил Брусилову телеграмму следующего содержания: «Ознакомившись с телеграммой генерал-адъютанта Иванова, уверен, что Вы приложите все силы, чтобы осуществить указания главнокомандующего (командующего фронтом. – Авт.) и сохранить всегда доблестно дравшуюся 8-ю армию». Правда, при этом он известил Иванова, что полностью согласен с его выводами.

Но, как видно, Брусилов и сам понимал свою вину за не совсем хорошо организованный отход его армии. Именно поэтому буквально на следующий день после получения телеграммы от Верховного он поехал в Ровно, в штаб фронта, для объяснений с Ивановым. Прибыв туда, он был встречен новым начальником штаба фронта генералом С. С. Савичем, с которым постарался объясниться. Его раньше Брусилов не знал, но уже на основании первой встречи с этим человеком «вынес убеждение, что это – тип так называемой лисы патрикеевны и что мне и в будущем ничего приятного в сношениях с этим штабом не предстоит».

Затем Брусилов встретился с генералом Ивановым, который принял командующего 8-й армией довольно любезно, и Брусилову даже показалось, что он был несколько смущен. Он сказал, что совершенно не понимает, чем Брусилов на него обижен, так как его критика касалась не командующего, а его штаба. На это Брусилов ответил, что его штаб находится под его непосредственным начальством и сам по себе ничего штаб делать не может. В заключение Брусилов сказал, что сможет оставаться командующим армией только в том случае, если будет пользоваться полным доверием командующего фронтом, и прямо спросил о том, пользуется ли он таким доверием.

Руководство боем.

Иванов уклонился от прямого ответа на поставленный вопрос. Вместо этого он начал рассказывать разные эпизоды из Японской кампании, которые не имели отношения к делу. Он говорил также, что у него нет оснований не доверять командующему 8-й армией и что лично против него ничего не имеет.