Генералы Великой войны. Западный фронт 1914–1918

   Военная служба Жоффра проходила в основном в колониях Французской империи. Он принимал участие в экспедиции в Тимбукту в 1894 году, а после, до того как в 1904 году его назначили главой Инженерного корпуса, Жоффр служил в Мадагаскаре. Затем он постарался перейти на командные должности, и с 1906 по 1910 год Жоффр командовал сперва пехотной дивизией, а затем армейским корпусом. В 1910 году он стал членом Военного совета Франции, а в 1911 — главою французского Генерального штаба. На этой своей должности он ввел всеобщую воинскую повинность с продолжительностью срока службы три года, форсировал работу по строительству оборонительных сооружений, которая тогда велась вдоль восточных границ Франции, и с помощью генерала де Кастельно довел до конца проработку деталей Плана XVII. Глава Генерального штаба являлся фактически главнокомандующим французской армии, и в этой своей роли Жоффр преуспел гораздо меньше.

   Что же касается его характера, то в нем проступали различные черты. Современный историк описывает Жоффра как «человека безграничного терпения, огромной силы, великой храбрости и такой выдержки, что, казалось, будто у него нет нервов. Сам он не принадлежал к людям с большим интеллектом, но они всегда имелись в его окружении, и Жоффр всегда прислушивался к их мнению» (Джон Хасси, письмо к автору, 1997 год). Однако единственным качеством, которое вызывало наибольшее изумление его современников, был необыкновенный аппетит Жоффра. Он поглощал раблезианские обеды, за которыми обычно следовал длительный сон, и горе было и офицеру, и посыльному, который осмеливался нарушить любой из этих процессов, даже если речь шла о каком-то жизненно важном сообщении. Элистар Хорн в своей книге «Цена славы» («The Price of Glory») характеризует Жоффра как «настоящего чревоугодника, человека, который скорее думает желудком, нежели головой».

   До войны Жоффр не занимался вопросами стратегии. И в годы, последовавшие за перемирием, тоже не ожидалось, что он проявит интерес к тому, как велась война. В основе его великого вклада в победу и в спасение французского государства в первые месяцы войны лежит то, что с достаточным основанием может быть названо «звериным чутьем» — инстинктивным пониманием положения дел на поле боя, поразительным спокойствием и упрямым нежеланием впадать в панику. Чем более неблагоприятными были сведения с фронта, тем ярче проявлялись эти качества Жоффра. Спокойный, временами суровый характер Жоффра, его стремление не позволять событиям изменять что-то в принятых им решениях — это было то, что спасло его страну от катастрофы, когда летом 1914 года немецкая военная машина смела границы Франции и вести с фронтов были, конечно же, очень плохими.

   Трудно сказать что-либо определенное об отношении Жоффра к коллегам и к подчиненным, хотя он мог без всякой пощады уволить любого генерала, который не оправдал его надежд. Вскоре после прибытия во Францию фельдмаршалу Френчу довелось не согласиться с мнением Жоффра, заключавшимся в том, что генерал Ланрезак, командующий французской 5-й армией, позиции которой располагались на правом фланге БЭС, был одним из прекраснейших офицеров в армии Франции. Прямо из Витри-ле-Франсуа Френч отправился в Ретель, в штаб-квартиру Ланрезака, для участия во встрече, которая должна была в значительной степени повлиять на судьбу БЭС в предстоящие дни. В своем дневнике Френч отмечает, что Ланрезак был «крупным мужчиной с громким голосом и манерами, которые не производили впечатления своей учтивости». Последнее замечание явно может быть истолковано как недооценка манер Ланрезака, поскольку последний вел себя в высшей степени грубо на первой встрече двух командующих.

   Дело было 17 августа, и генерал Ланрезак был очень встревожен. Нужно сказать, что у него на это были все основания. Армия Франции строилась с расчетом на выполнение директив Плана XVII, которые требовали, чтобы четыре из пяти французских армий, в составе которых числилось 800 000 человек, через Эльзас и Лотарингию хлынули в самое сердце Германии, имея целью расчленить германскую военную машину еще до того, как она начнет действовать.

   Предполагалось, что французские 1-я и 2-я армии нанесут свой удар к югу от города Мец и через посредство 3-й армии соединятся с 5-й армией Ланрезака севернее этого города, а 4-я армия в это время будет находиться в резерве. План XVII начал воплощаться в жизнь, но Ланрезака не покидало устойчивое впечатление, что на северном участке фронта возникает нечто опасное и оно несет угрозу левому флангу его армии, расположенному вдоль бельгийской границы по рекам Самбра и Маас. Поскольку британская армия не отмобилизовалась одновременно с французской 1 августа и в силу этого БЭС не прибыл и не занял позиции слева от армии Ланрезака, ее левый фланг в то время как бы «висел в воздухе». Если не считать французской кавалерийской дивизии и некоторых частей Национальной гвардии, в пространстве между левым флангом Ланрезака и побережьем Ла-Манша вообще не было никаких войск. И в этом Ланрезак винил англичан.