Генетический детектив. От исследования рибосомы к Нобелевской премии

Вера и остальные мои гости уехали на следующий день. Я пропустил последний банкет, организованный Стокгольмским университетом, так как мне представилась гораздо более приятная альтернатива: Манс Эренберг пригласил меня и некоторых других исследователей рибосом на обед к себе домой, в Упсалу, после того как я выступил там с лекцией. После всех официальных событий этой недели я наконец-то смог расслабиться и отдохнуть в компании старых друзей, среди которых были и Андерс Лильяс, и Мария Зельмер, когда-то работавшая у меня постдоком, а теперь преподаватель в Упсале. На следующий день я прочитал еще одну лекцию в городе Лунд на юге Швеции – и внезапно все закончилось.

Глава 20

Наука продолжается

После визита в Стокгольм, где пришлось оказаться в центре всеобщего внимания, наступило полное расслабление, а в Кембридже уже стояла хмурая зима. Все это обернулось сильнейшим спадом. Я не мог отогнать воспоминаний о разговоре с Андерсом Лильясом много лет назад; тогда он сказал мне, что Нобелевская премия – как поцелуй смерти. После нее человека постоянно отвлекают, что хоронит его исследования, то есть ломает ту самую часть жизни, что обеспечила ему известность. Но в Стокгольме Гуннар фон Гейне дал мне ценный совет. Он сказал, что только от меня зависит, как мне прожить мою жизнь, но если я хочу продолжить научную работу, то мог бы довести до совершенства пример Рода Мак-Киннона, структурного биолога из Рокфеллеровского университета, моего хорошего знакомого. Род – ученый, работающий с крайней самоотдачей, и полученная Нобелевская премия не замедлила его исследования. Он продолжает делать важные достижения, не позволяя себе отвлекаться на неизбежные приглашения, следующие за премией. Я был намерен доказать неправоту Андерса, поэтому взялся следовать примеру Рода.

Моя первейшая задача заключалась в том, чтобы добавить новые кадры в фильм о рибосоме. Оставшиеся состояния было гораздо сложнее зафиксировать, а тем более – качественно кристаллизировать рибосому в таких состояниях. Хотя время от времени наша лаборатория делала успехи, я понимал, что будет все сложнее убеждать талантливых молодых людей браться за работу над недостающими кадрами рибосомы. Хотя наш фильм постепенно становился все более полным, не было никаких гарантий, что нам удастся завершить его даже спустя годы.

Чего я не мог ожидать, так это того, что впервые примерно за пятьдесят лет с тех пор, как Макс Перуц и Джон Кендрю смогли рассмотреть белок, у нас появится новый метод визуализации крупных биологических молекул с детализацией на уровне атомов, без необходимости их кристаллизировать. Когда Иоахим Франк показал свои карты рибосомы на той судьбоносной конференции в Виктории в 1995 году, все мы были впечатлены; но мы и не думали, что электронная микроскопия когда-нибудь даст нам такой уровень детализации, который позволит вывести атомную структуру рибосомы. Мы отвергали такую возможность как «пузырькологию» – на первый взгляд она производила впечатление, но не более того. Поэтому неудивительно, что спустя всего несколько лет структуру рибосомы удалось приоткрыть при помощи кристаллографии.

В тот самый год, когда состоялась конференция в Виктории, Ричард Хендерсон – человек, благодаря которому я получил работу в LMB, – опубликовал весьма примечательные результаты. У электрона подходящая длина волны, поэтому физики и металлурги десятилетиями определяли атомные структуры при помощи электронного микроскопа. Однако электронный микроскоп не позволяет получить в хорошем разрешении структуру биомолекул, так как они не дают достаточной контрастности. Ричард подсчитал, что, если усовершенствовать как микроскоп, так и детектор, то этим методом можно было бы получить атомную структуру – вообще без кристаллов.

В 1995 году этот момент был еще далеко, но с годами сначала улучшились микроскопы, а потом несколько групп разработали новые детекторы, работавшие быстрее традиционных и обладавшие большей чувствительностью, чем пленочные. Один из таких новых детекторов был разработан Ричардом и его группой и установлен на микроскопе в LMB в 2011 году. Несколько специалистов, в том числе мой коллега Сьорс Шерес, разработали компьютерную программу, позволяющую использовать данные от этих детекторов.