Генетика любви

И чем четче проступает в мыслях облик Себастьяна, тем яснее я понимаю, что даже не все это делает его по-настоящему привлекательным, а ярко-синие глаза, отражающие как высокий интеллект, так и интеллигентность. Причем не ту нарочито-галантную интеллигентность, которая широко поддерживается и одобряется обществом: спросить разрешение у женщины, прежде чем прикоснуться, придержать дверь или подать сумочку… Нет, это какая-то совершенно другая, то ли врожденная, то ли приобретенная с годами интеллигентность, которая удивительным образом не сочетается, а где-то даже идет вразрез с устоями и нормами Цварга. Даже если бы у Себастьяна не было за душой ни кредита, даже если бы у него не было высшего образования или он, к примеру, выбрал бы стезю простого военного, даже если сейчас он пригласил бы не в удивительный ресторан в гроте с водопадом, а на какую-нибудь заправочную станцию… Это все равно в нем было бы.

«Как это делается?»

Щекам стало жарко. Внизу живота отчего-то тоже. И ноги задрожали…

Но ведь встречаются же как-то цваргини с мужчинами, чтобы по нескольким свиданиям определить, с кем разделить постель и завести детей? Чем я хуже? Если Морису так нужен еще один ребенок и он категорически не хочет давать мне развод, по крайней мере, я забеременею от того мужчины, который мне нравится. Не оттолкнет же он меня?..

«Сейчас или никогда».

– Себастьян, умоляю, сделайте мне ребенка!

* * *

Себастьян Касс

Касс не упал только потому, что сидел. И не поперхнулся чаем исключительно потому, что не пил.

– Себастьян, умоляю, сделайте мне ребенка!

Она смотрела огромными влажными глазами олененка, ее горько-сладкие бета-колебания дурманили рассудок, а во рту пересохло от мысли, что он нравится этой женщине до такой степени, что она хотела бы иметь от него ребенка. В голове Себастьяна пронеслось множество мыслей о том, что он похитил бы эту женщину, увез на край Вселенной и заботился бы о ней так, как никто и никогда. Он показал бы ей не только музыкальные водопады и летающие острова – все Миры, какие у него получится преподнести ей, – и добивался бы ее улыбок, ласкал долгими ночами и вдыхал аромат распустившей сирени…

К сожалению, падать с высоты облаков всегда больно.

«Она замужем. У нее два сына. Как бы тебе ни хотелось, друг, но ты не можешь взять и согласиться на это предложение. В конце концов, это было бы низко даже по отношению к ней…»

В груди разрасталась огромная зияющая черная дыра. Себастьян прочистил горло, собираясь с ответом.

– Орианн, это же так не делается.

Еще секунду назад мужчина чувствовал, как от нее веяло яркими эмоциями, но стоило произнести эту фразу, как цваргиня резко похолодела и закрылась. Она выпрямила спину, посмотрела в сторону.

– Приношу свои глубочайшие извинения, профессор Касс, я действительно забылась. – От ее безукоризненно вежливого тона как будто металлическим скребком по стеклу провели: внутри все свернулось в тугой жгут. – Это унизительная просьба, я все понимаю. Просто… вы мне понравились, и мне показалось… что я вам… не противна…

– Орианн, Орианн, да подождите же! Не в этом дело!

Себастьян попытался поймать ее тонкие пальцы, но она спрятала руку под стол и демонстративно уставилась на водопад. Швархов водопад! Касс готов был сейчас отдать все что угодно, чтобы она смотрела на него, а не на эту дурацкую воду.

– Вы мне тоже очень нравитесь… Вселенная, да я думал только о вас все эти дни! Но ведь это было бы неправильно!

Ее плечи дрогнули, но она не повернула головы.

Убедившись, что его слушают, профессор астробиологии продолжил:

– Я исследовал различные семьи и уверен, что у вас с мужем произошла… небольшая ссора.

– Да, вы, наверное, правы, – согласно ответила цваргиня, продолжая созерцать водопад.

Сердце Себастьяна лихорадочно билось, но он немного успокоился: спутница не выбежала прочь из зала.

– Скажите, вы любили Мориса тогда, когда вышли замуж?

Она пожала плечами.

– Да, он красиво ухаживал, и я влюбилась в него, будучи наивной юной девчонкой. Забеременела близнецами быстро, а осознала, за кого вышла замуж, много позднее.

– И он совершенно точно был влюблен в вас, вы вошли в его ближний круг.

– Скорее всего, – меланхолично ответила цваргиня. – Я никогда не спрашивала, как именно он ко мне относится. Но у нас каждое утро стояли цветы в прихожей, он делал мне искренние комплименты, иногда заезжал в ресторан и привозил что-то вкусное после рабочей смены. Он дарил подарки… Не всегда те, что хотела я, но они были. Как говорится, дареному истребителю в сопла не смотрят. А потом все куда-то ушло. Я набрала вес в беременность, все постепенно изменилось… Но даже если Морис меня и любил: мне все равно.

Себастьян обрадовался, что, кажется, у него получилось донести до Орианн суть проблемы рождаемости расы.