Генетика любви

– Теперь вы понимаете, что у вас родились близнецы потому, что вы были влюблены в супруга, а Морис привязался к вам на уровне бета-колебаний. Многие семьи на Цварге десятилетиями пытаются завести детей, но им это не удается. Планетарная Лаборатория работает дни и ночи напролет, пытается подобрать списки наиболее подходящих с точки зрения зачатия мужчин для цваргинь. У нашей расы есть выражение «войти в ближний круг». Традиционно на словах оно применимо к обоим полам, но фактически резонаторы имеются лишь у мужчин. Считается, что физической аналогии ментальной привязки для женщин не существует: нет рогов – органов, улавливающих бета-колебания, – нет бета-тел в крови, все логично. Но фигуральное выражение-то существует, и оно достаточно древнее… Конечно, можно говорить о равенстве полов и прочем, но если предположить, что цваргини тоже могут привязываться к мужчинам… пускай и без смертельных исходов и бета-недостаточности и маркеров в крови в виде бета-тел, то это может быть ключиком, который давно все ищут. Дети у цваргов появляются лишь тогда, когда оба входят в ближний круг друг друга.

Женщина кивнула.

– Интересная теория. Надеюсь, у вас получится ее доказать, профессор Касс.

– Теперь вы понимаете, что зачать ребенка от… – он споткнулся на фразе, желая сказать «меня», но все же, подумав, заменил на обобщающее: – мужчины не сможете, пока между вами не установится глубокая взаимная симпатия?

«И если у меня она есть, то у вас – вряд ли, – мысленно добавил он. – Моя же настолько сильна, что рискует обернуться привязкой».

Орианн растерянно улыбнулась.

* * *

Орианн Мэрриш

Я сидела напротив Себастьяна, мысленно проклиная свой идиотский вопрос. Касс мягко, но вежливо отказался от «щедрого» предложения заняться со мной сексом. Шварх… Я сгорала со стыда, мечтая уйти из «А капеллы». Провалиться нестабильным туннелем на другой конец Федерации, оказаться на необитаемой планете – все что угодно, только не быть здесь после услышанного «нет».

Самое удивительное, что после того как Себастьян отказался, он не стал смеяться надо мной или унижать типичными фразочками «и ты думала, что после признания, что ты частично эльтонийка, мне вообще захочется тебя касаться?». Нет, профессор Касс остался до зубовного скрежета галантным и приятным мужчиной… И это убивало как медленный яд. Вселенная, я повела себя как… ночная бабочка или даже хуже, а он продолжил разговаривать так, будто я чистокровная цваргиня из аристократического рода: налил еще чаю, поставил передо мной персиковый десерт и говорил вещи… безусловно правильные, но не в моем случае. В браке с Морисом я давно чувствовала себя узницей в трюме корабля, который заранее обречен потонуть.

– Теперь вы понимаете, что зачать ребенка от мужчины не сможете, пока между вами не установится глубокая взаимная симпатия?

Он говорил так искренне, а я не знала, куда себя деть и как признаться, что он первый цварг за последние восемь лет, о котором я вообще думала в интимном смысле.

Вселенная, как же стыдно-то…

– Да, конечно.

– Так почему вы предложили мне… кгхм-м-м… заняться любовью?

Кобальтово-синие лучистые глаза уставились с любопытством.

Я сказала «сделать ребенка», Морис бы употребил «заделать дочь» или «натянуть по самые помидоры», а Себастьян даже в этой ситуации подобрал чуткое «заняться любовью».

«А что ты еще ожидала от порядочного мужчины, Орианн? Ты слишком переобщалась с Морисом».

– Я… уже объяснила, – сглотнула я горькую слюну. – На этой планете я чувствую себя как в тюрьме. Я не могу добиться развода, и даже если случится такое чудо, что мне его дадут, сыновья останутся на Цварге. Морис сказал, что это как-то связано с владением резонаторами и с тем, что он чистокровный. У него навязчивая идея завести еще девочку, а памятуя, как легко нам дались Ланс и Лотт, я испугалась. Ко всему прочему, на Цварге запрещены контрацептивы. Я даже не имею возможности предохраняться. А я не хочу детей от нелюбимого мужчины!..

«Но дочь от вас, Себастьян, скрасила бы мое положение заключенной».

– А… то есть вы хотите развод? Это ваше настоящее желание?

Мне показалось, что Касс дернулся, и даже послышался скрип крошащегося камня, но… послышалось, видимо.

– Да. – Я кивнула и выдавила улыбку. – Но мне доступно объяснили, что это невозможно.

Себастьян задумался. Десерт я доедала в полнейшей тишине, слушая чудесную музыку водопада. Когда мы позавтракали, Касс бросил на столешницу финансовые чипы не глядя, и я была готова поклясться, что там было значительно больше, чем то, на что мы наели. Он был предусмотрителен и вежлив всю дорогу до поместья Мэрриш, а перед тем, как выпустить из флаера, вдруг дотронулся до моей ладони и попросил:

– Орианн, я постараюсь найти выход из вашей ситуации, но пообещайте мне кое-что, пожалуйста.

– Что?

Я скользнула взглядом по лицу собеседника и постаралась приглушить всплеск эмоций.

– Никогда больше не делайте себе больно.

– Что? – вновь шепотом повторила я, не поняв, о чем идет речь.