Гении и прохиндеи

Наконец, можно ли представить и наше кино без ярких образов, созданных, допустим, таким замечательным артистом, как Николай Крючков ? А ведь его, тогда живого, тоже не пустили в это культурно-просветительское издание... Так не кажется ли Вам, Михаил Андреевич, что оказаться в справочнике, в который демократические держиморды закрыли доступ названным выше славным сыновьям и дочерям советского народа, в том числе Вашему старшему собрату Николаю Крючкову, это подобно публичной пощечине или -как порядочному человеку вдруг попасть на юбилей Яковлева, на свадьбу Сванидзе или на поминки Доренко.

Второй справочник - "Кто есть кто в России"- вышел в издательстве "ЭКСМО-пресс" уже в 1997 году. И опять - до чего ж это эскимо недоброкачественное! В нем представлено более 700 лиц. Статья о Вас есть. Можно прочитать даже о таких канцерогенных личностях, как Евгений Киселев, Татьяна Миткова, тот же Сергей Доренко. Правда, некоторые существенные обстоятельства в жизни подобных персонажей почему-то умалчиваются. Так, нет ни слова о том, что когда Березовский дает отдохнуть переутомившемуся от брехни Доренко, тот восстанавливает силы для новой бульдожьей схватки с Лужковым "в собственном роскошном доме, расположенном на великолепном участке американской земли, где уже давно живет его семьям( /Константин Ковалев. Взгляд из Ныо-Йорка "Молния"(22'99

Так вот, хоть и в ущербном виде, но такого пошиба личности представлены но снова нет ни Свиридова и Хренникова, ни Крючкова и Анненкова, ни Игоря Горбачева и Архиповой, ни Доллежаля и Рыбакова. ..Вам, полагаю, не слишком-то все же прятно соседство профессиональных лжецов, провокаторов и не вежд, но чем же объяснить, что Вас предпочли, допустим, Хренникову? Не тем ли, что Тихон Николаевич, будучи с молодых лет коммунистом, и в 85 стоит на своих прежних убеждениях, не суетится, не бегает по юбилеям профурсеток, а Вы...Однако не будем спешить...

Пожалуй, для полной ясности этого письма надо бы сообщить Вам кое-что о себе, - не о литературной работе, а просто о жизненном пути. Он не из радужных. Когда было двенадцать лет, умер от туберкулёза на сороковом году отец, оставив троих детей.

В молодости,он, между прочим, был офицером, кончил Алексеевское императорское воееное училище. Но оказаться заодно с Вашим есаулом Калмыковым он не мог ни при каких обстоятельствах.

В 1917 году, как многие тысячи русских офицеров, как его однокашник по училищу А.М.Василевский, будущий маршал, отец стал на сторону народа.

А овдовевшая мать была всего лишь медицинской сестрой, но ничего, благодаря советской власти, за которую Вы ныне у молодого поколения прощения просите, все получили образование, вышли в люди. Перед самой войной я окончил школу и вскоре - фронт. Со своей 50-й армией протопал от Калуги до Кенигсберга, а потом - Манчьжурия. Ну после войны - учеба в Литературном институте, работа в газетах и журналах, женитьба., семья, дети...Несмотря на трудности и утрата, порой самые тяжелые, считаю, что прожил счастливую жизнь, хотя в отличие от Вас не обременен ни почетными званиями, ни увесистыми премиями, ни большими орденами /кроме военных, конечно, да недавнего ордена "Защитнику Советов", а позже - ордена Сталиа/. Литературная моя работа из этого жизненного пути и проистекает вся...

И вот читаю Ваше интервью. Корреспондент Виктор Матизен спрашивает: "Разделяли ли вы заблуждения тех эпох, в которые жили? "Эпох-то у Вас было две: большая - советская, - социалистическая и короткая - антисоветская, бандитско -капиталистическая, против которой боролись почти все Ваши герои в кино и театре.

Но резвый собеседник Ваш имеет в виду только первую и, судя по всему, совершенно уверен, что ничего, кроме заблуждений, в ней не было и не могло быть. Вы не спорите, что да, дескать, случались в той эпохе и заблуждения, но была и великая правда.

Более того, Вы вполне согласны с беспросветно черным взглядом на недавнее прошлое Вашей Родины: "Я повинен в тех временах, когда жил". Ничего, кроме горького и стыдного ощущения вины, наше прошлое у Вас не вызывает.

Дальше Вы рассказываете, как прозревали от заблуждений эпохи, которые разделял: "Взгляните в окно. Вон там была квартира одного известного журналиста, которого в 1937 году репрессировали. "Что за таинственность? Почему уж с час-то не назвать этого журналиста, тем более, что он сыграл такую благодную роль в Вашем прозрении? И что значит "репрессировали" расстреляли? Выселили из Москвы? Отправили в лагерь, как Вашего отчима, о котором упомянем позже? В таких вещах Михаил Андреевич необходима точность, чтобы не давать повод для спекуций, которых здесь больше, чем где либо.