Гении сыска

Эдгар По знал цену словам, именам и названиям. Когда он задумал написать "готический" рассказ "Метценгерштейн", местом действия стала Германия, а героями– немецкие аристократы. Ничего удивительного – сумрачные рассказы о сверхъестественном прочно связывались с Германией. Рассказ о притягательной и пугающей стихии средневекового маскарада ("Маска Красной смерти") помещён в итальянскую обстановку. На Луну, с помощью воздушного шара, летит голландец Ганс Пфааль, уроженец страны отважных путешественников и изобретателей. К Южному полюсу устремляется юный американец. Что до детектива – для созданного Эдгаром По жанра, для первого детективного рассказа писатель избрал местом действия именно Париж. И героем сделал именно француза. Конечно, Дюпен – приукрашенное и идеализированное изображение, это не копия и не портрет Видока. Но кое-что этому утончённому аристократу досталось в наследство от нашего героя: превратности судьбы, едва не кончившиеся катастрофой в прежней жизни, особые, доверительные отношения с руководством парижской полиции –и одновременно соперничество с ним. Вряд ли случайному человеку префект полиции позволит посещать и осматривать место преступления, вряд ли к мнению случайного человека он будет прислушиваться. Вряд ли, опять-таки, к случайному человеку будет обращаться в щекотливых обстоятельствах префект полиции – как, например, в истории с "Похищенным письмом", вторым рассказом из минисериала о Дюпене:

"...Дверь распахнулась, и в комнату вошёл наш старый знакомый, мосье Г., префект парижской полиции. Мы встретили его приветливо; хотя многое в нём заслуживало презрения, но человек он был презабавный, – к тому же мы его не видели несколько лет. Мы сумерничали, и Дюпен тут же встал, чтобы зажечь лампу, но снова уселся в своё кресло, когда Г. сказал, что пришёл посоветоваться с нами, или, скорее, узнать мнение моего друга об одном служебном происшествии, причинившем немало неприятностей" 92.

92 По Э.А. Похищенное письмо. Пер. Н. Демуровой // По Э.А. Полное собрание рассказов. М.: Наука, 1970. С. 553.

Следующим отражением Видока в детективной литературе стал сыщик Лекок из романов Эмиля Габорио. Вот он, агент сыскной полиции месье Лекок:

"Помощником Жевроля в ту пору был ставший на праведный путь бывший правонарушитель – великий пройдоха и весьма искусный в сыскном деле молодчик, к тому же люто завидовавший начальнику полиции, которого он считал посредственностью. Звали его Лекок" 93.

93 Габорио Э. Дело вдовы Леруж. Пер Е. Баевской и Л. Цывьяна. // Дело вдовы Леруж. Духи Дамы в чёрном. Арсен Люпен – джентльмен-грабитель. М.: Прогресс. 1990. С.13.

Такую, отнюдь не лестную на первый взгляд характеристику даёт своему герою Эмиль Габорио в первом романе "Дело вдовы Леруж", написанном в 1866 году. В то же время этот портрет близок к портрету оригинала – Эжена-Франсуа Видока.

Кстати о портрете. Воображаемому художнику пришлось бы немало попотеть, пытаясь создать портрет гения сыска. И вот почему:

"Лекок выглядит так, как желает выглядеть. Его друзья утверждают, будто он обретает собственное, неподдельное лицо лишь тогда, когда приходит к себе домой, и сохраняет его лишь до тех пор, пока сидит у камелька в домашних туфлях, однако это утверждение невозможно проверить.

Достоверно одно: его переменчивая маска подвержена невероятнейшим метаморфозам; он по желанию лепит, если можно так выразиться, своё лицо, как скульптор лепит податливый воск, Причём он способен менять всё – вплоть до взгляда, что недоступно даже самому Жевролю, наставнику и сопернику Лекока" 94.

94 Габорио Э. Преступление в Орсивале // Габорио Э. Преступление в Орсивале. Леру Г. Тайна Жёлтой комнаты. М.: Молодая гвардия, 1991. С. 46.

Итак, Дюпен и Лекок года списаны с Видока. Причём, Дюпен – ещё при жизни французского сыщика. Ну, а дальше на сцене появляется величайший сыщик всех времён и народов, придуманный Артуром Конан Дойлом.

"Шерлок Холмс встал и принялся раскуривать трубку.

– Вы, конечно, думаете, что, сравнивая меня с Дюпеном, делаете мне комплимент, – заметил он. – А, по-моему, ваш Дюпен – очень недалёкий малый. Этот приём – сбивать с мыслей своего собеседника какой-нибудь фразой "к случаю" после пятнадцатиминутного молчания, право же, очень дешёвый показной трюк.

– Вы читали Габорио? – спросил я. – Как, по-вашему, Лекок – настоящий сыщик?

Шерлок Холмс иронически хмыкнул.

– Лекок – жалкий сопляк, – сердито сказал он. – У него только и есть, что энергия" 95.

95 Конан Дойл А. Этюд в багровых тонах. Пер. Н. Тренёвой // Конан Дойл А. Собр. соч. в 8 тт. Т. 1. М.: Правда. С.51.

Вот так небрежно и вполне уничижительно отозвался Шерлок Холмс о своих французских предшественниках. Что интересно: доктор Ватсон поинтересовался его мнением о литературных персонажах, плодах фантазии американского и французского писателей. И Холмс высказался о них с горячностью и эмоциональностью, во-первых, необычных для него, а во-вторых, как о живых людях. Тут, впрочем, ничего неожиданного нет: естественно, персонаж к персонажу отнесётся как к живому человеку.