Гений войны Суворов. «Наука побеждать»

Начнём с того, что Суворов и сам немало баловался сочинительством. Художественная натура! Впечатлительный, порывистый творец, он изливал на бумагу обиды и восторги. И документальное исследование о Суворове, и суворовская легенда во всех её воплощениях, и какой-нибудь позднейший анекдот о полководце – всё это окажется опресненным, если не говорить о Суворове и поэзии, Суворове и творчестве. Суворов был талантливым литератором, без его эпистолярного наследия и «Науки побеждать» наше представление о русской прозе XVIII в. было бы неполным. В своих письмах Суворов предстаёт замечательно одаренной личностью, подстраивающей под свой богатырский талант и литературные стили, и эпистолярный этикет. Именно по эпистолярному наследию полководца мы можем судить и о Суворове-поэте. Известно, что, начиная с царя Алексея Михайловича, в России стихотворчеством занимались все: железнодорожники и спортсмены, цари и председатели КГБ, генсеки и полководцы, министры и инженеры. Таков уж русский язык: напевный, полный рифм и аллегорий. Суворова можно назвать одним из наиболее самобытных и знаменитых русских стихотворцев-дилетантов. Его безжалостная по отношению к князю Г.А. Потемкину пародия на державинские «Хоры» звучит афористично, сразу и надолго врезается в память:

Одной рукой он в шахматы играет,

Другой рукою он народы покоряет,

Одной ногой разит он друга и врага,

Другою топчет он вселенны берега.

Это образец суворовской иронии – иронии, произрастающей из фольклора, перемешанной с самоиронией. Смеясь над Потемкиным, Суворов воздерживается от глумления – его усмешка направлена на уничтожение пороков, на исправление необузданного князя. Читателю этой эпиграммы хочется, чтобы её герой не «разил друга», чтобы он исправился. Это конструктивная критика и ирония, служащая созиданию – в противовес иронии разрушительной – усмешке ради усмешки, ради любопытства или – всего хуже – для удовлетворения авторского честолюбия. Суворов был честолюбив, умел радоваться наградам и новым чинам, порой сокрушался по поводу собственной недооценённости (матушка, я прописной!), но на высших ступенях суворовской душевной иерархии находились категории, не подверженные ни девальвации, ни игре судьбы; категории, неуязвимые для придворных недругов. И в то же время история написания эпиграммы «Одной рукой он в шахматы играет…» переносит нас в мир политических интриг екатерининской России, заставляет разбираться в перипетиях взаимоотношений Суворова и Потемкина… Начнем с того, что державинские «Хоры», от фанфарного строя которых отталкивался в своей эпиграмме Суворов, были написаны для того самого праздника в Таврическом дворце, на котором отправленный в Финляндию подлинный покоритель Измаила не присутствовал. Графу Рымникскому не пришлось тогда услышать под сводами Таврического стихи Державина и музыку О. Козловского. Главным героем торжества, конечно, стал Г.А. Потемкин – политик и полководец, честно прославивший свое имя в войнах и политических преобразованиях, проходивших на южных рубежах Российской империи.

Историк В.С. Лопатин, исследовавший как эпистолярное наследие Суворова, Екатерины Великой, Потемкина, так и собственно историю взаимоотношений А.В. Суворова и Г.А. Потемкина, следующим образом трактует конфликт, послуживший поводом к написанию пародии на «Хоры». Суворов запутался в движениях придворных партий, и одна из этих партий – зубовская – использовала великого полководца в своей интриге против Потемкина. Все недоразумения, возникавшие между Потемкиным и Суворовым, со временем разрешались. Суворов и Потемкин – старые боевые друзья, и их переписка сохранила немало обоюдных уверений в дружбе и взаимной симпатии. О суворовском разочаровании партией Салтыковых и Зубовых говорит следующее стихотворение, написанное Суворовым в августе 1791 г.:

Бежа гонениев, я пристань разорял.

Оставя битый путь, по воздухам летаю.

Гоняясь за мечтой, я верное теряю.

Вертумн поможет ли? Я тот, что проиграл…

В.С. Лопатин пишет: «Да, он проиграл, поддавшись посулам Салтыковых и им подобных. Но можно не сомневаться, что Потемкин сумел бы восстановить отношения с «другом сердешным». Потемкин, умевший подмечать таланты, смело выдвигавший таких людей, как Ушаков, Платов, Кутузов, знал настоящую цену Суворову. Его последний отзыв о Суворове говорит о многом. Но Потемкин скоропостижно скончался в разгар переговоров. Ясский мир, подведший итоги войны, заключил А.А. Безбородко, а Суворов надолго застрял на строительстве укреплений в Финляндии».