Генрих Гейне

Франц Меринг справедливо указывает, что Гейне осмеял не те идеи, составляющие драгоценное состояние человечества, за которые Гейне сам боролся и страдал, а то, как грубо, тупо и нелепо эти идеи воспринимались его радикальными современниками. «Он смеется, так сказать, — говорит Меринг, — только над медвежьей шкурой, в которую эти идеи временно наряжены».

В нелепую медвежью шкуру наряжены и полные энтузиазма, но путанные и далеко не конкретные прославления свободы, свойственные политическим лирикам. В сатирическом стихотворении, озаглавленном «Политическому поэту», Гейне объясняет, почему эти туманные произведения имеют успех у радикальной публики:

Усердно слушают тебяИ хвалят дружным хором:

Как благородна мысль, твоя.Какой ты мастер форм!И за твое здоровье питьВошло уже в обычай,И боевую песнь твою

Подтягивать, мурлыча.Раб о свободе любит петьПод вечер в заведеньи,От этого питье вкусней,

Живей пищеваренье.

Впрочем, не ко всем политическим поэтам Гейне относился одинаково отрицательно. Он признавал Георга Гервега, которого назвал «железным жаворонком», он оценил и Фердинанда Фрейлиграта, когда тот, отказавшись от аполитичных стихов и восточной экзотики ранних годов, напечатал ряд боевых революционных стихотворений в «Новой рейнской газете». Но это было уже позднее, в преддверии революции 1848 года, когда Фрейлиграт был членом редакционной коллегии «Новой рейнской газеты». В «Атте Тролле» же Гейне высмеивает поэзию раннего Фрейлиграта.

Наконец Гейне неплохо относился к некоторым стихам Дингельштедта. Не трудно понять, чем руководствовался Гейне при оценке политической поэзии его современников. Он требовал прежде всего конкретности и предостерегал от туманного и бесплодного пафоса, который «бросается в океан общих мест» подобно тому матросу, который беспричинно бросился в воду, умирая за генерала Джексона.

Характерно отметить, что в те же годы, когда Гейне сочинял свою якобы романтическую и нетенденциозную поэму об Атте Тролле, он живо интересовался жгучими политическими вопросами текущего дня.

Это доказывают те корреспонденции из Парижа, которые он с 1840 года стал снова посылать во «Всеобщую аугсбургскую газету». Корреспонденции эти были впоследствии собраны в отдельную книгу под названием «Лютеция» (римское название Парижа).

3

Между корреспонденциями Гейне, которые он посылал в «Аугсбургскую газету» и впоследствии объединил в книгу под названием «Французские дела», и между корреспонденциями, вышедшими под названием «Лютеция», был восьмилетний перерыв.

Многое изменилось с тех пор во Франции. Луи-Филиппу удалось справиться с целым рядом республиканских восстаний и преодолеть частые министерские кризисы. Правительство Гизо утвердилось у власти, несмотря на всю непопулярность. Гизо, правда, все время имел на своей стороне парламентское большинство, но он добивался этого путем подкупа. Правительство денежных тузов, верное своей классовой природе, раздавало места, пенсии, подряды и концессии, и в результате почти половина всех депутатов занимала различные государственные должности; ясно, что такие депутаты-чиновники теряли всякие признаки независимости и поддерживали правительство Гизо, заботясь о своем благосостоянии. Мало-помалу всплыли возмутительные факты казнокрадства, продажности, бесчестных сделок и взяточничества. Борьба партий главным образом сосредоточивалась вокруг внешней политики Франции. Правительственная партия составлялась из финансовой олигархии, в оппозицию ей становилась промышленная буржуазия, стремившаяся найти себе место у государственного пирога.

Гизо, ведя борьбу против буржуазной оппозиции, гораздо резче и жесточе выступал против рабочего движения, которое стало особенно энергично развиваться в сороковых годах.

«Против неприязненных нам сил, — говорит Гизо, — мы должны были защищать в 1840 году общество и правительство, несмотря на существование и упрочение внешнего порядка».

Неудача, постигшая вождей «Общества времен года» — Бланки и Барбеса, сделавших попытку произвести социальную революцию, не охладила стремлений революционеров; они продолжали организовываться для борьбы. Пролетариат вступал в новые тайные общества, вожди которых понимали, что социалистическая теория только тогда может быть проведена в жизнь, когда она будет увязана с революционной практикой. Еще в 1836 году портной Вильгельм Вейтлинг вместе со своими немецкими единомышленниками, рабочими Шаппером и Бауером, организовал в Париже «Союз справедливых», а в 1838 году Вейтлинг выпустил свое произведение «Человечество как оно есть, и каким оно должно быть».