Генрих IV

Так вполне мог рассуждать Генрих IV, однако люди не любят, чтобы их все время кормили одними только обещаниями. Если раньше только лигёры и поддерживавшие их папы считали Беарнца недостойным наследовать корону Французского королевства, то теперь к этой мысли стали склоняться и умеренные католики, в свое время поддержавшие его, но раз за разом испытывавшие разочарование по причине вечно не исполнявшихся обещаний. Если Генрих не хочет переходить в католичество, то ему можно найти замену. Даже бастард Карла IX, Карл Валуа, граф д’Овернь, не прочь был заявить свои притязания на корону, однако король без труда сумел отговорить его от этого, убедив не слушать советов «злых людей». Наибольшая опасность исходила от Бурбонов. Второй кардинал Бурбон (первый, напомним, скончался в заточении, так и не успев реально стать Карлом X), еще не прошедший обряда рукоположения, легко мог возвратиться в положение мирянина и сделаться Карлом XI. Католики из числа разочаровавшихся и недовольных готовы были объединиться вокруг него. Формировалась своего рода «третья партия», для которой в равной мере неприемлемы были и Генрих IV, и ставленник Лиги, поддерживаемый Филиппом II.

Не меньше, а в известном смысле даже еще более для Генриха был опасен его кузен, граф Суассон, в свое время проникшийся сердечным чувством к его сестре Екатерине. Чтобы не допустить их брака, Беарнец планировал выдать сестру за короля Шотландии, а потерпев в этом неудачу, пообещал ее руку другому Бурбону, внушавшему ему больше доверия, чем Карл, и к тому же значительно более богатому — Генриху, в 1592 году ставшему после смерти своего отца герцогом Монпансье. Екатерина, узнав о намерении брата выдать ее замуж за герцога Монпансье, обратилась за помощью к своей подруге Коризанде, и та, желая отомстить бывшему возлюбленному за его измену, все устроила, сообщив Суассону, что весьма желательно было бы его присутствие в По. Граф в то время находился среди осаждавших Руан. Под каким-то предлогом испросив у короля позволения отлучиться, он тайком прибыл в Беарн. После четырехлетней разлуки состоялась его встреча с Екатериной, и Коризанда завершила начатое обручением влюбленных.

Спустя какое-то время узнав, что Суассон вопреки его запрету опять появился в По, причем не без помощи Коризанды, Генрих IV пришел в такую неистовую ярость, в какой его видели не больше трех-четырех раз за всю его жизнь. Брак его сестры с графом Суассоном, о котором он и сам в свое время подумывал, в действительности грозил ему большими осложнениями. Помимо того что Беарнец просто-напросто завидовал кузену, его красоте и статной фигуре, его элегантности и успехам, этот брак мог стать для него серьезным препятствием в том, что касалось наследования престола Франции. Если граф, являвшийся в отличие от кузена-еретика католиком, что делало его для католического большинства Франции более приемлемым претендентом на королевский престол, женится на Екатерине Бурбон, то он тем самым еще более упрочит свои позиции в глазах общественного мнения, а дети его унаследуют от матери все владения д’Альбре, Беарн и корону Наваррского королевства, которая перешла бы к Екатерине от ее бездетного брата — у Генриха IV, жившего врозь с женой, законных детей не было и не предвиделось. Так сбылось бы пророчество Нострадамуса, но только в отношении не Генриха Наваррского, а графа Суассона.

Ссылаясь на формальное нарушение королевской прерогативы давать разрешение на браки среди высшей аристократии, Генрих IV без труда аннулировал помолвку сестры, однако на этом его неприятности не закончились. К концу весны 1592 года на сторону «третьей партии» перешли люди, в свое время среди первых поддержавшие его кандидатуру на королевский трон Франции, так сказать, гаранты «декларации 4 августа» — маршал д’Омон, герцог Лонгвиль и маркиз д’О. Дело принимало серьезный оборот, и надо было безотлагательно что-то предпринимать.

Майенн набивает себе цену