Генрих V

Тем не менее, в атмосфере ощущалась некоторая напряженность. Не все сумели обогатиться на «трофеях, привезенных из Франции», слишком велико было количество людей, для которых война ассоциировалась с повышением налогообложения. В 1416-1418 годах архиепископ Чайчел неоднократно обращался к духовенству, которое все с меньшим рвением молилось об успехах короля; платить налоги духовенству нравилось ничуть не больше,[195] чем всем остальным, поэтому они заметно стали охладевать к бесконечным военным кампаниям, выкачивавшим из их карманов деньги. Парламент 1419 года проголосовал за выделение для войны еще меньшей суммы. В декабре 1420 года, непосредственно перед возвращением Генриха, он выразил недовольство по поводу того, что все свои петиции вынужден был отправлять за границу королю на рассмотрение (невзирая на то, что тот регулярно и своевременно отвечал на них даже в самых опасных для себя ситуациях) и проявил полнейшее нежелание голосовать за дальнейшее несение военных расходов, так что от своих требований Генрих был вынужден отказаться. [301]

Как указывал Мак Ферлейн: «Генрих, похоже, не слишком загружал свою голову беспокойствами относительно финансовой целесообразности своего предприятия; бесспорно, в деньгах он нуждался, но его совершенно не волновало то, каким образом он их получит... Современные оценки, построенные на неточном понимании бухгалтерского учета средневековья, к сожалению, не дают нам представления о истинной тяжести положения».[196]

Не было ни одного правительственного департамента, который не погряз бы в долгах. Было очевидно, что, если война в скором времени не прекратится, монархия неминуемо придет к банкротству. План короля оплачивать свои военные расходы за счет поборов, взимаемых с покоренных французских земель, просто не работал. Известно, что в последний год его правления сумма нормандских доходов составила всего 10000 фунтов, и это в условиях возрастающего налогообложения. Платить по счету приходилось его английским подданным и они это воспринимали с все более нараставшим раздражением.

К 1421 году финансовое положение Генриха стало отчаянным. Почти 40000 фунтов составлял невыплаченный долг его отца и его собственный. К тому же он еще не возместил существенные расходы своих старших командиров, которые те понесли в кампании 1415 года, он задолжал жалование большинству, если не всем капитанам английских гарнизонов во Франции. Жалование гарнизону в Кале, запаздывавшее на несколько лет, достигало 28710 фунтов. (В 1423 году гарнизон взбунтуется.) Дома за охрану и оборону восточного участка шотландской границы он должен был 7000 фунтов (10000 марок) графу Нортумберленду. Общий заем, одобренный [302] парламентом в 1419 году, составлял смехотворную сумму, да короля и не было в Англии, чтобы воспользоваться им. Лондонский Сити, ссудивший в 1415 году 6000 фунтов, теперь для нужд новой кампании ассигновал только 2000 фунтов. Парламент, похоже, не был готов пойти на дополнительное взимание налогов, а Генрих не осмелился давить на него.

Тогда король с целью сбора денег решил предпринять поездку по Англии. Благопристойным предлогом для королевского турне послужило, якобы, желание показать королеве ее страну и посетить святые гробницы. За ним следом должны были ехать специальные уполномоченные, на плечи которых возлагалась обязанность какими угодно средствами выбить субсидии из дворянства, землевладельцев, духовенства и горожан, а также йоменов и ремесленников. Пусть даже суммы, полученнные от последних, не могли превышать нескольких пенсов.

Мысли о Франции ни на минуту не отпускали Генриха. 27 февраля 1421 года своим чиновникам, находившимся за Ла-Маншем, он написал:

«Из вашего письма к Нам мы поняли, что вы интересуетесь, не нужно ли вам отписать каменщиков и плотников для производства ремонтных работ в нашем замке Понторсоне. Посему мы обязываем вас позаботиться о том, чтобы он был отремонтирован и приведен в порядок, а также две башни на мосту... и мы уведомили нашего кузена Суффолка в том, что возложили на вас это обязательство. Также упомянутому кузену мы поручили улучшить правление в Авранше и прилегающих землях».[197]