Генрих V

Но английская власть в герцогстве постоянно находилась в опасности. Время от времени, против англичан выступали два изгнанных нормандских вельможных сеньора во главе своих отрядов, выходцев из знаменитого рода Аркуров. Это были сам граф Аркур и граф Омаль, оба их графства были отняты у них королем Англии. Первый из них, Жак д'Аркур, переключившийся в 1422 году с союза с бургундцами на союз с дофинистами, возглавлял небольшой отряд нормандских изгнанников, обосновавшийся в Пикардии и иногда совершавший налеты на приграничные районы герцогства. Его кузен Дан д'Аркур, поселившийся в Анжу, водил отряд примерно такой же численности вглубь Нормандии. В мае 1422 года Омаль и виконт де Нарбонн с 2000 солдат захватили Верней, убив 700 англичан. Генрих приказал разрушить все замки, которые [291] нельзя было снабдить гарнизонами, чтобы они не стали плацдармами для разбойников.

Опасность порой угрожала даже столице герцогства. В июле 1419 года граф Уорвик был поспешно отправлен королем в Руан для расследования недавно раскрытого заговора, целью которого, очевидно, была передача города в руки дофинистов. Аналогичный заговор был раскрыт в 1422 году, во главе его стоял казненный впоследствии Робер Алорж, самый богатый ювелир Руана. В декабре 1421 года капитаны стоявших вдоль реки замков получили предупреждение о том, что столице грозит опасность. Весь двигавшийся по Сене транспорт подлежал тщательным проверкам, задержанные в неположенных местах суда затоплялись.

Но самые большие беспокойства в Нормандии, несмотря на то, что Генрих предпринимал все меры, чтобы наладить с нормандцами хорошие отношения, возникали из-за того, что он был вынужден ввести новый разорительный для них налог. Королю-герцогу требовались средства для поддержания в порядке своих городов, замков и гарнизонов, а также деньги для продолжения ведения военных действий, поскольку в его намерение входило подчинение своему правлению и всей остальной территории Франции. Он понимал, что Англия не могла и не станет больше субсидировать его планы, на что парламент уже начинал неоднозначно указывать ему. Таким образом, ему ничего другого не оставалось, как облагать жестокими налогами завоеванные земли. Поскольку Нормандия была единственной страной, находившейся в полном подчинении англичан, то ей предстояло стать их основной дойной коровой. Представители нормандских сословий [292] получили представление о том, что ждало их впереди после встречи с Генрихом, происшедшей в начале 1421 года.

Всем сословиям без исключения, даже наиболее знатным, придется отныне платить еще более тяжелые подати, чем раньше. Но оккупация уже и без того причинила экономике Нормандии бесчисленные бедствия. Пребывали в упадке сельское хозяйство, рынки и финансы. Надежд на их оживление, ввиду общей нестабильности, было мало. Торговый флот каждого порта реквизировался для поставки из-за Ла-Манша провианта английским войскам. Тысячный поток эмигрантов разорил находившуюся и без того в упадке торговлю полотном в Кане; покинувшие город ткачи устанавливали свои станки в Бретани и составляли конкуренцию тем, кто остался дома. По всей Франции можно было встретить изгнанных из Нормандии ремесленников, а некоторые из литейщиков герцогства нашли приют в Германии.[190]

Деморализующим фактором для горожан было также и то, что их зачастую сгоняли часто в одно место и отправляли в качестве заложников в Англию. Кроме того, они часто становились объектами репрессий после раскрытия очередного заговора или налета, так как подозревались в причастности к нему. Тяжелые налоги обескуражили всех. В период правления Бедфорда, который оказался более гибким и гуманным руководителем, чем его брат, ситуации было суждено немного улучшиться. Кроме того, этому также способствовало обеспечение большей безопасности пролива, что открывало новые возможности для нормандских портов. Регенство Бедфорда, по сравнению с периодом царствования его брата, стало для Нормандии периодом истинного процветания.[191] [293]

Нормандцы относились к Генриху со страхом и ужасом, в то время как Бедфорда позже они, похоже, по-настоящему любили. Английские историки, как правило, не относят на счет Генриха замечания (относительно изнания англичан из Нормандии) Робера Блонделя ввиду того, что они были написаны спустя много времени после смерти короля. Однако Блондель был всего на три года моложе короля и является вполне благонадежным источником информации с хорошей памятью. Он харктеризует Генриха как «жестокого и свирепого короля», как «тирана» и «мучителя».