Генрих V

Перераспределение земель и титулов началось почти сразу же. В течение 1418-1419 годов новых хозяев обрели шесть графств: герцог Эксетер получил Гарфлер вместе с его огромным укрепленным родовым поместьем Лильбонн; граф Солсбери стал графом Перш; граф Уорвик — графом Омалем; лорд Эдуард Холланд — графом Мортеном; сэр Джон Грей Хетонский — графом Танкарвиллем; сэр Уильям Буршьер — графом О. Герцог Кларенс получил три виконтства, занимавшие изрядную площадь. (Герцог Бедфорд в то время не получил ничего, но когда он умер «регентом Франции» в 1435 году, то был герцогом Анжуйским, графом Менским, графом Дре, если называть только самые важные из его титулов.) Лорду Уиллоуби вместе с другими поместьями было пожаловано владение Бомниль, сэр Уолтер Хунгерсфорд стал бароном Ле Гомме. Джильберт Умфравиль получил в собственность все поместья своего дальнего родственника, Пьера д'Амфревиля в Афревиль-сюр-Итон (откуда произошли родом все его предки), а также поместье сира д'Эстутвиля, бывшего командира гарнизона Гарфлера. Менее знатные дворяне тоже были пожалованы: так, сэр Джон Попхем из Южного Хардефорда в графстве Гемпшир стал лордом [219] Ториньи, а сэр Кристофер Курвен Уоркингтонский из Кумберленда стал лордом Канским в Ко. В целом, у нормандского дворянства было конфисковано около 500 имений (фьефов).

Отрицательным моментов этих наград было то, что в обмен на них Генрих ожидал военной службы точно так же, как за 350 лет до него ожидал этого Вильгельм I от своих вассалов, получивших конфискованные поместья тэнов. Лица, пользовавшиеся дарами, должны были выполнять некоторые обязанности, как то: осуществлять материально-техническое обеспечение войск и городских гарнизонов или создавать из своих замков или владений нечто вроде крепостей или складов. Умфравилю полагалось обеспечить для королевской армии оружием и амуницией 12 тяжеловооруженых воинов и 24 стрелка. Хунгерфорду, королевскому камергеру, вменялось в обязанность ежегодно, на каждый праздник Возвеличивания святого креста, поставлять пику, украшенную лисьим хвостом, а также в случае надобности выставлять 10 тяжеловооруженных воинов и 20 стрелков. Уиллоуби, кроме того, что в день летнего солнцестояния был обязан в Кане вручать королю золотую шпору, от него требовалось личное участие в военных действиях вместе с Генрихом на протяжении всей французской кампании, а также привести с собой трех тяжеловооруженных воинов и семь лучников. На более скромном уровне некоему Уильяму Ротлейну вменялось в обязанность найти охрану для части города Кутанс, а некоему Хью Спенсеру найти людей для охраны Гарфлера. Подобной мелкой сошке Генрих грозил смертной казнью в случае, если они осмелятся покинуть Нормандию.[135]

Большая часть английских лордов этого Нормандского завоевания, наоборот, были именно мелкой [220] сошкой, представители наименее знатного слоя дворянства или других слоев. Они не относились к числу знаменитых или влиятельных семейств Англии, не были землевладельцами. Такие приманки, как помещичий дом и усадьба с титулом впридачу, и доходная служба являлись достаточно привлекательной причиной, чтобы остаться и обосноваться в Нормандии. Они к тому же могли ожидать большего, а не только дохода от поместья или прибыли от службы. Каждый гарнизонный капитан получал одну треть военных трофеев своих солдат (еще одну треть вкупе с одной третью его собственной доли он отправлял в королевскую казну). Существовал также протекционный налог, которым облагали селян для обеспечения содержания местного английского гарнизона. Уровень английской колонизации колебался в зависимости от местности. Так, в Гарфлере с его 10000-ым населением англичан он мог создать второй Кале. В Шербуре и Кане, в меньшей степени в Руане, Баве и Кутансе, вдохновленный опытом Уэльса, где города замышлялись как чисто английские, но с сильной валлийской прослойкой, оставались верными короне благодаря значительному числу поселенцев. Довольно большое количество англичан, обосновавшихся в Нормандии, брали в жены француженок.

Король не забывал также о своей политике примирения — ему вовсе не хотелось, чтобы его новые подданные жили с ним в состоянии вечной вражды. Большую часть административных должностей, кроме самых важных и военных постов, по-прежнему занимали французы. Дворянам, присягнувшим королю в верности, были возвращены их земли, за которые им полагалось вносить феодальные подати в той же сумме, какую они платили французскому королю. Как всегда бывает при [221] оккупационном режиме, некоторые слои населения разбогатели, в частности, правоведы. Структура Ланкастерской Нормандии давала им новые возможности, поскольку судопроизводство велось независимо от Парижа, а бесконечные новые привилегии и должности давали обильную пищу для герцогских судов. В администрации также имелось немало доходных мест для бюрократов. Некоторым нормандцам английский порядок должен был даже прийтись по вкусу, хотя большинство не принимали его.