Генрих VIII. Жизнь королевского двора

О внутреннем убранстве дворца известно мало. Оформлением интерьеров занимался по большей части Николас Беллин, который вместе с Франческо Приматиччо работал в Фонтенбло, а в 1537 году поступил на службу к Генриху с жалованьем в 20 (6000) фунтов стерлингов плюс 20 шиллингов (300 фунтов) на одежду. В Нонсаче не было главного холла – только столовый, достаточно большой, чтобы вместить весь верховой двор короля. На втором этаже располагались внутренние и наружные покои, насчитывавшие по двенадцать комнат. В королевские апартаменты вела «отличная винтовая лестница, великолепно построенная»²⁰. В отделке, видимо, преобладали мотивы французского Ренессанса; Беллин создал огромные лепные камины, вроде тех, что стояли в комнатах Франциска I. В личных покоях имелся фонтан со статуей льва, державшего серебряную змею.

Кроме Беллина, в Нонсаче трудились флорентиец Бартоломео Пенни – портретист, писавший также сюжетные картины для короля, – и Антонио Тото, выполнивший фрески в Хэмптон-корте. Считается, что Тото расписал деревянные панели и холсты для стен, которые сейчас хранятся в Лосли-хаусе, близ Гилдфорда, и, возможно, когда-то находились в Нонсаче. На них изображены гротескные мотивы, обманки, мифологические персонажи, классические урны, путти, порт-кулис – эмблема короля и его девиз, перья – геральдические знаки принца Уэльского, а также монограмма Екатерины Парр и ее эмблема – дева, появляющаяся из розы Тюдоров: последняя говорит о том, что декор создали не ранее 1543 года. В Лосли также находится мраморный столик с вырезанными на нем тюдоровской розой и шотландским чертополохом – предположительно, изготовленный для Генриха VIII в то время, когда он надеялся женить принца Эдуарда на юной Марии, королеве шотландцев; он тоже стоял в Нонсаче. Портреты Генриха, Екатерины Арагонской, Анны Болейн и Марии I, которые, по некоторым сведениям, были обнаружены в подвале старого дворца, сейчас висят в особняке Нонсач – доме Георгианской эпохи в Нонсач-парке. В особняке есть еще один предмет дворцового убранства – каменная плакетка, датируемая 1543 годом и сейчас висящая на стене с той стороны, где располагается крыльцо. Кусок стекла с гербами Генриха VIII и Джейн Сеймур, вероятно происходящий из Нонсача, хранится в Музее Виктории и Альберта.

Дворец стоял в парке площадью в две тысячи акров, где поселили тысячу оленей. К юго-западу от него соорудили двухэтажный деревянный банкетный дом со смотровой площадкой на крыше, откуда король мог наблюдать за охотой в парке. Немного поодаль построили еще один банкетный дом, меньшего размера. Сады Нонсача, над которыми трудились французские мастера, славились своими рощами, фонтанами, декоративными горками, украшениями из резного камня, мраморными колоннами, вольерами для птиц, дорожками с решетками по бокам, фруктовыми деревьями и виноградником. В личном саду был устроен лабиринт²¹

.

Работы начались в апреле 1538 года; 520 рабочих и ремесленников трудились день и ночь, живя в палатках. Задача была сложной, требовавшей напряжения всех сил. Внутренний двор был почти закончен к 1541 году, а наружный так и остался в незавершенном состоянии к моменту смерти Генриха, который потратил на этот проект 24 536 (около 7,5 миллиона) фунтов стерлингов²².

Нонсач называли «истинной жемчужиной королевства». Один наблюдатель времен правления короля Якова писал: «Здесь Генрих VIII во всем своем величии воздвиг сооружение столь красивое, столь изящное и превосходное, что, в какую бы сторону ни обратил свой взор поклонник изысканной архитектуры, он скажет, что оно по праву заслуживает награды. Так великолепно подражание древнеримскому искусству, таковы его росписи, позолота и декор, что его можно сравнить с небом, усыпанным звездами»²³.

52

«Сборище всяких подлецов»

В апреле 1538 года постоянно существовавшие при дворе трения привели к вспышке насилия. Сначала слуга лорда Хертфорда убил на дуэли, состоявшейся в пределах двора, своего противника и укрылся в святилище Вестминстерского аббатства. Затем нашли мертвым одного придворного, а вскоре после этого драка между слугами графа Саутгемптона закончилась жестоким убийством одного из них. Сэр Гэвин Кэрью и один из его людей вступили в схватку с сержантом Придворного хозяйства и его йоменом; сержант был убит, йомен – тяжело ранен. Один из сторонников Кромвеля сцепился с Кэрью, которого взяли под арест. Ссора между слугами членов Тайного совета привела к потасовке с участием сорока джентльменов и их челяди1. Мы не знаем о дальнейшем развитии событий и о том, был ли кто-нибудь наказан.