География гениальности. Где и почему рождаются великие идеи

Что ж, интересная история с мрачным и ироническим концом. Роберта Льюиса Стивенсона она вдохновила на создание повести «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». Однако, быть может, она любопытна не только этим. Чем еще? Как минимум, эта история помогает объяснить, почему Эдинбург прозвали городом с «двумя лицами». Шотландцы противоречивы. С одной стороны, они склонны к пессимизму и рефлексии. Однажды я стал свидетелем такого разговора. По улице шла пара. Как раз распогодилось на здешний лад: время от времени выглядывало солнце, словно подшучивая над жителями.

– Славный денек, – сказал мужчина.

– Да, – согласилась спутница. – И мы еще за это заплатим.

По мнению шотландцев, добрые дела не остаются безнаказанными, а славные деньки имеют свою цену. С другой стороны, шотландцам присущ и скупой оптимизм – вера в то, что если захотеть, то все можно сделать. Ну или хотя бы улучшить. Чем еще объяснить, что в 1867 г. достопочтенные граждане Эдинбурга доверили будущее любимого города неопытному архитектору 22 лет от роду? А вспомним «Скотти» из сериала «Звездный путь». Он инженер, а значит, склонен к осторожности. «Дело дохлое, кэп», – говорит он, когда Кирк просит увеличить скорость «Энтерпрайза», выжав максимум возможного из подпространственного двигателя. Да, сделать это невозможно. Но потом он все же это делает. Очень по-шотландски.

Я возвращаюсь в гостиницу и направляюсь к мини-бару. Он находится в холле – симпатичной комнате с камином, старинными шотландскими безделушками и массивными кожаными креслами, навевающими мечты о часах блаженного ничегонеделания. Бар щедро уставлен вином, пивом и, конечно, скотчем. Пей вдосталь, но не забудь записать на бумаге, сколько выпил. Надо же, думаю я, наливая себе очередной стакан двенадцатилетнего «Макаллана», – какое доверие лучшим сторонам человеческой природы! Да здравствует мини-бар. Лишь к концу своего пребывания я замечаю, что на бар нацелены две скрытые камеры видеонаблюдения: доверяй, но проверяй. Чем не гений практичности?

Я переключаюсь на кофе и задумываюсь о двух ликах Шотландии. Лет через двести после того, как Адам Смит и Дэвид Юм ходили по пахучим эдинбургским улицам, Альберт Ротенберг, психиатр с медицинского факультета Гарварда, занялся изучением странных противоречий, которые сопутствуют творчеству. Он назвал их «янусовым мышлением». (Был такой римский бог Янус, с двумя лицами, обращенными в противоположных направлениях.) Согласно Ротенбергу, янусово мышление – это «активное восприятие одновременно двух или более противоположных идей, образов или концепций». Ротенберг выяснил, что оно особенно присуще творческим людям. Для ясности: янусово мышление – это не синтез двух несовместимых идей, а их совмещение. Будь Гамлет склонен к такому мышлению, он не мучился бы вопросом «Быть или не быть?» – он бы решил: «быть» и одновременно «

не быть».

Изучив крупные научные прорывы, Ротенберг пришел к выводу, что большинство из них обусловлены янусовым мышлением. К примеру, как Эйнштейн додумался до общей теории относительности? Он осознал, что для человека, спрыгнувшего с крыши, гравитационное поле вокруг как бы не существует, хотя и вызывает падение. Получается, что наблюдатель одновременно находится и в покое, и в движении. Впоследствии Эйнштейн назвал эту догадку «самой счастливой» в своей жизни.

Другой физик, Нильс Бор, догадался, что свет – это и волны, и частицы. Тоже янусово мышление. Как может быть верным то и другое одновременно? Задать этот вопрос (даже не ответить на него!) – значит сделать первый шаг к творческому прорыву. И Бор это понимал. Когда вы поступаете таким образом, мысль не ускоряется, а замедляется. Но, по догадке Бора, в момент «зависания» чаще всего и происходят творческие прорывы.

Янусово мышление не только описывает творчество, но и культивирует его. В одном эксперименте психологи раздели испытуемых на две группы. Одну из них нацеливали на янусово мышление, пичкая парадоксальными идеями, а другую нет. Затем обеим группам предложили тест на решение творческой задачи. Более креативно подошла к делу первая группа, у которой тренировали янусово мышление.

Интересно, касаются ли эти закономерности творческих мест, а не только творческих людей? Шотландия времен Просвещения была раем парадоксов. Мы – британцы и не британцы. Мы – большая нация и маленькая нация. Мы уверены в себе и не уверены в себе. Мы практичны и азартны. Мы – оптимистичные пессимисты. Неудивительно, что именно перу шотландского психиатра принадлежит важная работа «Разделенное "я"». Вся эта нация состоит из разделенных «я», эдаких мастеров Броди.