Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи

На улицах и площадях Софии много скульптур. Появились благообразные бюсты государственных деятелей царского времени, фамилии которых я встречал в исторической литературе, остались и композиции из истории национально-освободительной и революционной борьбы. В каждой скульптурной группе непременно присутствует мотив страдания: тела павших и смертельно раненных, вскинутые в отчаянии руки, горестно согбенные спины. Герои — одновременно и жертвы. На постаментах скульптурных групп, обильно политых струями краски, лежат увядшие цветы. Так сказать, зримое свидетельство торжествующего разномыслия.

Более изобретательна раскраска горельефов, опоясывающих известный памятник с нанесённой золотом надписью «Советской Армииосвободительнице — признательный болгарский народ». Идею его установки высказал ещё Георгий Димитров в 1948 году. В годы перехода столичные власти приняли решение о сносе монумента и исключили его из перечня охраняемых объектов, но не решаются призвать бульдозеры и взрывников, оставив памятник на волю судьбы и времени. Ежегодно 9 мая сюда приходят с венками и букетами цветов представители российского посольства и болгарских ветеранских органиазций, а также и другие софияне, для которых события прошлого — не повод для спекуляций.

В истории Болгарии не раз возникало размежевание русофилов

и тех, кто ориентировался на Запад. Присутствует оно в обществе и сейчас. В отличие от времени социализма, когда пропаганда Советского Союза и «русскости» была подкреплена экономическим сотрудничеством, теперь болгарское русофильство питается исторической памятью, ностальгическими переживаниями и убеждением в необходимости широких болгаро-российских связей. Со старыми друзьями мне было легко разговаривать: они остались болгарами, а не превратились в безликих граждан ЕС.

27 января. Сегодняшний день оказался насыщенным впечатлениями.

В составе небольшой группы членов БСП побывал на Центральном кладбище. Могила Георгия Димитрова не выглядит уже так жалко, как зимой 1991 года: на обелиске появился портрет, внутри каменного обрамления посажены цветы.

Следующий адрес — Ополченская, 66. Некогда тихая тенистая улица, по которой когда-то я, сойдя с трамвая на бульваре Александра Стамболийского, спешил в музей Георгия Димитрова, сделалась оживлённой магистралью со светофорами. Среди новых зданий и проносящихся автомобилей домик Димитровых как-то потерялся и поник. На фасадной стене висит, как прежде, скромная мемориальная доска с барельефом — наверное, единственное изображение Георгия Димитрова, оставшееся в публичном пространстве Софии.

После того как в 1992 году правительство распорядилось закрыть Национальный музей, его фонды в количестве 150 тысяч единиц были перемещены в подвал, а в основном здании комплекса разместился Политехнический музей. В тот же год из подземного гаража был украден и вывезен за границу бронированный «паккард» — одна из машин, присланных Рузвельтом для членов Советского правительства и подаренная Димитрову Сталиным. Автомобиль индивидуальной сборки почти не использовался по назначению. Вероятно, сейчас он стоит огромных денег, но пока где-то тщательно укрыт.

В сопровождении Стефки Савовой, единственной оставшейся с прежних времён сотрудницы музея, спускаемся в подвал. Здесь находятся экспонаты, торопливо уложенные на стеллажи и на пол без всякого порядка. От холода и сырости они, разумеется, постепенно портятся.

Дом Димитровых, ранее доступный для осмотра, теперь закрыт. Построенный почти сто тридцать лет назад из сырцового кирпича, он ветшает без надлежащего ухода и грозит обрушиться. О многом могли бы рассказать его старые стены. После смерти главы семьи в 1913 году стало пустеть гнездо Димитровых. Жестокий век не пощадил большой род: погибли Костадин, Никола и Тодор, долгие годы провели в эмиграции Георгий с Любой и Елена. По-разному сложились и судьбы Магдалины, Любомира и Бориса, дождавшихся возвращения в Болгарию брата и сестры. Приёмный сын Димитровых Бойко окончил Московский институт международных отношений и стал дипломатом.

Две ветви Димитровых укоренились в Москве: вдова Николы Елизавета Ефимовна с дочерью Ольгой и семья Фани Георгиевны. В Москве, на Новодевичьем кладбище, остались навечно Люба Ивошевич-Димитрова и шестилетний Митя, а в 1958 году рядом с могилой сына нашла последнее упокоение и Роза Юльевна. После кончины мужа она некоторое время прожила в Болгарии, но решила вернуться в Москву, где прошли счастливые годы её семейной жизни, и многое будило дорогие сердцу воспоминания.

Между старым домом Димитровых и зданием бывшего музея установлен памятник матушке Парашкеве. Последняя хранительница домашнего очага, сухонькая и маленькая, она сидит на скамеечке и смотрит в сторону ворот, словно ожидая кого-то.

29 января. Посмертная судьба Георгия Димитрова не менее драматична, чем его жизнь.