Георгий Седов

При отправлении было тихо. Собаки везли хорошо. Вьюги отлично утрамбовали снежный покров на Панкратьевском полуострове. Любо было глядеть, как по залитой лунным светом равнине бежали провожавшие, стараясь не отстать от собак. Провожали почти все до последнего мыса на Панкратьевском полуострове [23]. Потом повернули назад, к своим теплым каютам, а нарта с двумя путниками спустилась на морской торосистый лед.

Лунный свет в полярных странах ярче, чем где-либо. При нем можно читать. Отчетливо видна мушка на дуле ружья. Художник пробовал даже фотографировать при свете полной луны и получил прекрасные результаты. Находить дорогу не представляло никакого труда. На горизонте появились не виденные с осени горы, ясно вырисовывались скульптурные группы фантастических торосов. Отчетливо был виден каждый выступ, каждая щель.

При ярком свете луны Георгий Яковлевич успел дойти до какого-то берега. Вероятно, это был входной мыс неизвестного обширного залива, рядом с Панкратьевским полуостровом. Берег был свободен от льда. Среди прибрежных торосов торчали бревна плавника. Но не успел Георгий Яковлевич оглядеться как следует и решить, куда направиться дальше, как луна закрылась облаками. Слабый ветерок стал крепчать. Пока ставили палатку и распрягали собак, налетела свирепая вьюга. Она бушевала около полусуток.

Как только вьюга стала стихать, Седов и Томиссар начали собираться в дальнейший путь, хотя луны еще не было. Ее присутствие обозначалось слабо различимым световым пятном на небе.

Шли возле берега. Георгий Яковлевич напряженно всматривался, чтобы не оторваться от берега в таком раздражающем полусвете без теней. Ищи его потом, если луна совсем закроется.

Идти пришлось недолго. Вьюга снова завыла, скрывая и берег, и небо, и морские торосы. Снова поставили палатку.

Наконец, пришли к какому-то мысу на невысоком берегу. Направо находился глубоко вдавшийся узкий залив, впереди при свете луны был виден еще какой-то мыс. Вероятно, это и есть желанный мыс Литке. Небо над ним казалось черным. За ним, всего в полукилометре, плескалось совсем открытое море, отделенное от берега только неширокой полоской молодого льда.

Члены экспедиции Г. Я. Седова (слева направо): Н. Сахаров, В. Лебедев, Г. Линник, П. Кушаков, И. Пищухин, М. Шестаков, И. Кизино, Н. Пинегин, А. Инютин, М. Павлов. Лет о 1914 г.

Г. Я. Седов (в центре) перед отправлением к полюсу.

Спутники Г. Я. Седова:

Г. Линник (слева) и А. Пустошный.

Расположились лагерем на этом мысу. Ветер стих. Ярко светила луна. Не теряя времени, Седов принялся за наблюдения звезд. Наблюдения удались прекрасно. Остаток дня употребили на устройство лагеря и постройку снежной хижины для магнитных наблюдений. Получилось настоящее эскимосское иглу с куполообразным сводом. Огонек свечки, внесенной в хижину, отражался блестящими кирпичами ослепительно белого снега, словно зажгли не жалкий огарок, а сильную электрическую лампу.

Построив хижину, покормили галетами собак и забрались в палатку, утомленные последним переходом. Разожгли примус. Георгий Яковлевич поставил на него чайник, наполненный снегом. В палатке стало тепло… Отрезая время от времени куски плотного снега и подкладывал их в чайник, Георгий Яковлевич при свете свечки принялся за вычисления, Юган сидел, как всегда, мрачный и сушил рукавицы.

Но вот чайник вскипел, и Георгий Яковлевич захлопнул тетрадь. Влил кипяток в кастрюлю, положил сушеного мяса, щепотку овощей и горсточку сухого картофеля. Достал заветную флягу.

Он налил Югану почти полчашки спирта.

— Сегодня с устатку, по случаю благополучного прихода. Держи!

Георгий Яковлевич развел немного спирта и выпил сам. Правда, как хорошо, устав, прийти в палатку, сидеть у синего примусного огонька и наслаждаться его теплотой.

А тут еще горячая струйка спирта — она прошла по всему телу.

Поели супу из одного котелка деревянными ложками, выпили по кружке какао. Сняли полушубки, положили их под голову, натянули малицы. Примус потушен. В палатке темно. Сначала холодно. Но малица быстро наполняется теплом.

Рядом уже слышен богатырский храп. Юган уснул. Георгий Яковлевич закрыл плотнее шапкой уши и тоже быстро погрузился в сон. Приснилась Соломбала и двор, полный собак. Началась драка. Вся стая собак сбилась в невообразимый клубок перепутанных тел. Но вот из нее, как при драках в бухте «Фоки», вырвалась несколько, за ними понеслись остальные Вот окружают, сбивают с ног. Всюду оскаленные морды, лай, взвизгивания…

Георгий Яковлевич проснулся.

Тот же ужасный лай продолжался. В темноте ничего не разобрать и не понять. Скинул малицу.

— Юган, вставай!

— Что такой, что такой?..

Опрокинув примус, Георгий Яковлевич бросился к выходу из палатки. Ощупью расстегнул две застежки.