Георгий Седов

Все сияло белизной и радостью. Но жилые помещения на корабле при свете дня казались еще мрачнее. Когда в первый раз золотой солнечный луч ворвался в иллюминаторы и заиграл в темноте кают, стало видно, сколько копоти накопилось за зиму; при искусственном свете было незаметно, что стены стали серыми от табачного дыма и сутками горящих ламп.

Но теперь не было необходимости сидеть в каютах целыми днями.

Все разбредались на работу но съемке окрестностей, по исследованию ледников или занимались очередной работой у корабля,

13 марта Седов возвратился из экскурсии на Южно-Крестовые острова с прелестным пушистым медвежонком за спиной. Варнак и Разбойник отыскали на острове берлогу и выгнали из нее медведицу с двумя медвежатами. Седов застрелил медведицу на расстояние пятнадцати шагов. Одного медвежонка загрызли собаки. Варнак перервал ему горло одним ударом зубов, волчьей хваткой закинул детеныша на спину. Седов едва спас другого.

Звереныш За

дорогу от берлоги превратил в лохмотья пиджак Седова. Его укус крепче собачьего, а удар лапки полутора-двухнедельного детеныша дает понятие, что за сила должна быть у взрослого.

На следующий день Линник, ездивший с Кушаковым за матерью медвежонка, убил рогатиной еще одну медведицу и тоже привез на «Фоку» ее детеныша.

Медвежонок, принесенный Седовым, стал привыкать к людям. Сначала он упорно отказывался от еды и немилосердно шипел и ворчал на приближавшихся к нему людей. Вместо того, чтобы брать соску, наскоро состряпанную местными химиками из лабораторной пипетки, он норовил вцепиться в руку. Кому-то пришла мысль просунуть соску в кусок медвежьей шкуры и уже в таком виде преподнести ее капризному младенцу. Дело пошло на лад. Питомец был окружен нежностью людей, которую им, видно, некуда было девать. Усердные няньки, не обращая внимания на исцарапанные руки и порванные брюки, возились с Мишенькой. Другой питомец, привезенный Линником, — Васька пользовался меньшим вниманием из-за своего тяжелого характера. Это был злющий звереныш!

Через несколько дней Седов отправился на Южно-Крестовые острова, чтобы закончить их топографическую съемку. Сопровождал его художник. Один остров Седов назвал островом Назимова, а другой в честь спутника — островом Пинегина.

Еще зимой Седов разработал план исследования северной части Новой Земли. Обследовать внутреннюю часть острова взялись Павлов и Визе. Последний, кроме того, должен был произвести опись части Карского побережья. Самый большой и самый важный в гидрографическом отношении участок — от Панкратьевского полуострова до мыса Желания — достался Седову. Ему предстояло пройти в два конца около семисот километров по трудному пути. Только в заливах можно было ожидать ровного, спокойно замерзшего льда, но заливов в северной части Новой Земли на картах значилось всего два, да и те, очевидно, подвергались напору льдов с моря. Остальная часть пути пролегала по торосам. Больше пятнадцати-двадцати километров в сутки, считая в среднем, по такому пути не пройдешь. Георгий Яковлевич решил взять провизии на полтора месяца.

У людей на «Фоке» постепенно вырабатывались навыки санных путешествий и жизни в палатке. Все побывавшие в экскурсиях делились своим опытом, хвастались усовершенствованиями. Бывало много споров о том, как распределить работу, чтобы сократить время разбивки лагеря и утренние сборы в дальнейший путь, или в каком порядке складывать на нартах провизию, палатку, спальные мешки, «расходный ящик», собачий провиант. В результате этих споров и накопленного опыта выработались общие приемы укладки, укупорки, палаточного обихода.

Никто больше не спорил, что провизию нужно упаковывать в небольшие матерчатые мешочки, которые пригодятся впоследствии для образцов горных пород, а эти мешочки укладывать в фанерные ящики или большие мешки. Все, что требуется на каждой остановке, разумеется, должно быть помещено на санях поверх всего и в строгом соответствии с порядком разбивки лагеря. Укупоркой саней, действительно, можно было гордиться. К двум боковым планкам и к задней и передней поперечинам, как клапаны у конверта, были намертво пришиты брезентовые полосы. Когда груз на нарте был уложен, закидывали сначала передний и задний клапаны, потом боковые. Получался плотный конверт, из него не выпала бы даже иголка. Теперь предстояло увязать его, да так, чтобы тратить на развязывание и новое завязывание всего одну-две минуты. Специальный провизионный ящик напоминал дорожный несессер. В нем хранилась посуда, двух-вседневный запас провизии, походная аптечка, швейные принадлежности. Каждый предмет имел свое место в разделенном переборками ящике.

Седов покинул бухту «Фоки» 1 апреля. Вместе с ним шел боцман Инютин. Целью похода была опись северо-западного берега Новой Земли от Панкратьевского полуострова до мыса Желания.

До мыса Утешения дорога была малоинтересной. Не доходя до этого мыса, путники натолкнулись на медведицу с двумя большими медвежатами. Спустили собак, завязалась драка. Медвежата убежали в торосы, а медведица стала защищаться. После пяти пуль сдалась.