Георгий Седов

За все путешествие Седов убил трех. Не будь медведей, положение его оказалось бы трагическим: главные запасы провианта иссякли еще до 15 мая. Последние две недели путники питались исключительно мясом, поджаривая его на медвежьем жире.

Седов вернулся на «Фоку» в ночь на 27 мая. Его было трудно узнать — так изменился он за два месяца.

В прокопченной одежде, с заросшим бородой, черным, как у мулата, лицом, невероятно похудевший, Седов выглядел настоящим дикарем. За время путешествия он потерял больше четырнадцати килограммов веса. На еду набросился голодным волком.

Отмыв слои копоти и грязи и отчасти возвратив свой прежний облик, Георгий Яковлевич принялся рассказывать.

Выяснилось, что очертания северной

частиНовой Земли совсем не таковы, какими они показаны на картах.

Изгибы берега нигде не совпадают с изображавшимися до сих пор.

К концу путешествия Седов пришел к выводу, что больше всего надо доверять самой старой карте — Баренца.

Но в местности у Большого и Малого Ледяных мысов береговая черта не сходится и с баренцовской картой. Впрочем, те мысы не что иное, как выступы ледников спускающихся в море обрывами в пятьдесят-шестьдесят метров высотой.

Вполне допустимо, что во времена Баренца, триста лет назад, очертания ледяного берега в общем совпадали с изображенными на его карте.

Глава IX

КАПИТАН ЗАХАРОВ

Когда Седов отправился в большое путешествие к мысу Желания, он вручил власть начальника экспедиции капитану Захарову. Рекомендовал подготовить судно к плаванию, но новых порядков просил не заводить. Одновременно с Седовым ушли Визе и Павлов. Из членов экспедиции остались только Пинегин, который уходил на целые дни рисовать или фотографировать, и Кушаков.

Капитан, оставшись на корабле полновластным командиром, начал с того, что освободил штурмана от экспедиционных вахт и свалил на него заботу о приведении судна в порядок.

Николая Петровича Захарова никто из его знакомых не считал плохим человеком. Напротив, слыл он очень любезным и культурным моряком. Любил Николай Петрович почитать либеральную газету, поговорить о высоких материях. Знаком был с сочинениями графа Льва Николаевича Толстого и весьма его чтил. По службе Николай Петрович шел ровненько: сначала третьим помощником, потом вторым и к первой седине дотянулся до капитанской должности на пароходике, перевозившем богомольцев на Соловки.

На «Святого Фоку» Захаров попал случайно. Соблазнился возможностью заработать хорошие деньги. Когда Седову понадобилось найти в один-два дня капитана для «Фоки», Захаров заявил о своих условиях — три тысячи золотом в год на всем готовом. Седов согласился. Захаров рассчитал, что денежки эти останутся почти целиком. Можно после возвращения внести залог в артель кассиров и начать спокойную жизнь на берегу.

Моря Николай Петрович не любил. На неожиданное полярное путешествие смотрел как на долгую, скучную, но выгодную службу. Тоскливо, слов нет. Но дни бегут беспрерывно. И каждые сутки, как часовая стрелка перейдет полночь, на собственном личном счете в Азовско-Донском банке — щелк! — выскакивает новый итог на 8 рублей 33 с третью копейки больше вчерашнего. Щелк, щелк! — за десять дней 83 рубля 33 копейки, а за сто — 833 рубля плюс процентики, — это уже капиталец!

Опасностей путешествия к полюсу Николай Петрович не очень страшился. Не потому, что был храбрецом, — нет! Он просто не верил в серьезность намерений Седова. Самое дальнее, куда рассчитывал попасть Николай Петрович, — это на Новую Землю. Думал он, как и все его приятели, что все путешествие на «Фоке» — рекламная лавочка. Продаст Суворин миллионов пять-шесть лишних экземпляров своей газеты, а Седов получит жалование за всю экспедицию, — и все будет в порядке. Ведь известно, что на Землю Франца-Иосифа пробраться почти невозможно. А если бы и оказалось возможным — поди проверь! При первом свидании с Седовым Захаров даже намекнул Седову, что в оценке состояния льдов он всегда присоединится к мнению начальника. Но Седов намека не заметил.

В общем же это свидание еще больше укрепило в убеждении, что Седов на полюс не пойдет. Не может быть, чтоб такой солидный и здраво рассуждающий человек стал заниматься пустыми мечтаниями о недостижимом и никому не нужном полюсе.

«Кому нужен полюс?.. Мне? Вам?.. Или Ивану Сергеевичу? Не нужен он никому! Ни Седову, ни мне, ни команде! Нужна Суворину прибыль от продажи газет — это ясно. Седову нужна слава полярного путешественника и жалованье. Мне — одно жалованье. Команде — жратва».

Так рассуждал «положительный» и «симпатичный» Николай Петрович Захаров.