Геракл

Знаю твою нужду, о Эврисфей! — продолжала богиня. — Жители Немей ждут твоей защиты от грозного льва! Но ты припомни о несчастном, великий царь, который нетерпеливо ждет свободы! Двенадцать подвигов во славу царя Эврисфея повелел Зевс исполнить Гераклу! Будь милостив и великодушен, великий царь: дай юноше возможность сделать первый шаг к свободе от завета отца, данного вместо сына!

Много говорила богиня Ата, горы лжи и обмана громоздя. Но к концу беседы царь Эврисфей свято верил, что не простят боги, если он не уступит желанию Геракла послужить во славу Зевса.

И как это я сам не додумался оказать милость юноше? — бормотал Эврисфей, посылая за Гераклом.

О храбрый юноша! — приветствовал Эврисфей прибывшего во дворец Геракла. — Много слухов ходит о нашей с тобой вражде, но сегодня я хочу доказать, что в них нет и крупицы правды!

Геракл немало был удивлен странными речами: доселе Эврисфей не скрывал своей злости, при всяком случае понося юношу; мы вначале часто берем, нам не принадлежащее, но потом, в поисках собственного оправдания, еще чаще пытаемся найти вину нами же ограбленного. Так и Эврисфей, зная тайну своего рождения, люто ненавидел Геракла.

Но сладчайшим медом текли теперь речи царя:

Ив доказательство дружбы, которую я к тебе питаю, я уступаю тебе славу победителя Немейского льва! Ступай же, герой, в Немею — и пусть все почести за спасение бедных жителей от грозного хищника достанутся тебе!

Ничего не промолвил Геракл. Раскусил он затею царя: еще ни один охотник живым не вышел из Немейского леса. Но лишь покрепче обхватил палицу Геракл, закинул за плечо лук и колчан со стрелами, и в тот же день двинулся в путь.

Вскорости достиг Геракл Немей. Что за странная тишина и запустение встретили героя! Жители, грустные и напуганные, попрятались при его приближении. Напрасно взывал Геракл, прося себе поводыря, который смог бы указать логово льва. Никто не откликнулся на призыв.

Тогда плюнул Геракл на трусов, решив самому отправиться на поиски льва.

Когда Геракл уже подходил к краю селения, тихий голос окликнул героя:

Постой, охотник! — позвал робкий голос.

Перед Гераклом возникла сгорбленная фигура. Печаль и тоска отложили след на облик мужчины.

Послушай, что я тебе скажу, охотник! — прошептал мужчина, озираясь. — Недоброе дело задумал царь Эврисфей…

Да я как-то в этом и не сомневался! — перебил Геракл.

Не то, о герой! Немейский лев — не простое животное: не берет его ни копье, ни меч, ни кинжал! Ни малейшего вреда не причиняют стрелы, даже царапины не оставляя на шкурю!

Задумался Геракл. Увял румянец на щеках его собеседника. Сделал вид герой, что напуган и готов повернуть обратно.

— А что, погрустнел ты, о незнакомец? — спросил герой.

Я честно предупредил тебя об опасности, но кроме тебя у жителей Немей нет больше надежды на защиту! — признался мужчина. — Придется, видно, теперь всем селением уходить из обжитых мест, раз и ты решил отступиться!

Не отчаивайся! — утешил Геракл. — Раз никакое оружие не в силах противостоять драной рыжей кошке, придется оторвать ей хвост голыми руками! — расхохотался юноша.

С теми словами двинулся Геракл к лесу, крикнув на прощание:

Готовьте еду и выпивку, жители Немей! Будем праздновать победу!

С жалостью глядели жители селения вслед герою — никто не верил, что справится юноша со страшным зверем.

А Геракл углубился в лес.

Плотно сокрыли сплетенные ветви собою Геракла. Пышные кроны, не пропускавшие света, скрывали небо. Лишь где-нигде мелькал голубой лоскуток, чтобы тут же исчезнуть за темной зеленью. Подлесок — низкорослые и искривленные деревца, путался под ногами. В сумраке лесной чащобы парило.

Геракл, как в открытой книге, читал следы звериных троп. Вот пробежал длинноухий заяц, прыгнул, делая петлю, и залег, радуясь своему хитроумию. Пронесся олень, обдирая кору и ломая сучья. Шелестя травой, проскользнул уж, выискивая место пожарче.

Геракл не раз видел, как в самый полдень ужи выбираются на нагретые солнцем каменные валуны и, свернувшись клубком по несколько штук, блаженствуют.

Только львиных следов герою не попадалось, хотя он был уже в самой сердцевине Немейского леса. Геракл сердился.

Одно дело: схватиться с хищником в яростной схватке, где каждая из сражающихся сторон показывает свое превосходство, и совсем иное блуждать по чащобе, то увязая в болотистой низине, то прорубаясь сквозь густой кустарник.

Внезапно боковым зрением Геракл увидел мелькнувшую тень. Стремительно обернулся.

Ну, и кошка! — вырвалось восклицание.

Из лесных зарослей выпрыгнула великолепная львица. И замерла в трех шагах от охотника. Она походила на величавое изваяние, если б не подергивание верхней губы и злые огоньки в глубине зрачков.

Геракл снял с плеча лук и, натянув тетиву, прицелился.

Львица, казалось, была скорее удивлена, чем напугана наглостью человека.

Прозвенела стрела, колебля упругий воздух. Львица даже не шевельнулась. Раздался треск древесины: стрела, задрожав, всем наконечником увязла в стволе столетнего дуба.

Львица мяукнула, словно насмехаясь над промахом охотника.