Германская история: через тернии двух тысячелетий

Мюнцер стремился к тому, чтобы превратить в мощную силу крестьянские отряды под Мюльхаузеном и двинуть их на помощь восставшему Франкенхаузену, в район восставших горняков. Его замысел не получил поддержки. Предводители отрядов поддались агитации Генриха Пфейффера, в недавнем прошлом вожака мюльхаузенского плебса. Он ссылался на свои вещие сны и призывал к походу в богатый монастырями Эйхсфельд. Опасаясь полного разрыва с повстанческой массой, Мюнцер уступил и оказался в положении одного из руководителей не одобряемого им грабительского похода. Дисциплина в отрядах падала. Пфейффер был уличен в казнокрадстве. В конце апреля в Мюльхаузен возвратилось немногим более половины крестьянского войска. Остальные разошлись по домам. Лишь несколько крупных отрядов поддались мюнцеровским увещеваниям.

Между тем на соединение под Франкенхаузеном уже шли войска герцога Георга Саксонского и ландграфа Филиппа Гессенского, к которому по пути присоединились брауншвайгские отряды. 13 мая под Франкенхаузеном против восьми тысяч повстанцев, плохо вооруженных и не имевших военного опыта, выступило 2500 рейтар и пять тысяч солдат регулярной наемной пехоты, ландскнехтов. 14 мая крестьяне еще выстояли против конницы ландграфа, но на следующий день были наголову разгромлены. Почти пять тысяч крестьян, плебеев и франкенхаузенских бюргеров остались лежать на поле сражения, лишь 600 чел. было взято в плен, и среди них Мюнцер.

Наступил час расправы. 27 мая на эшафот, построенный среди бивака, скатилась голова Томаса Мюнцера. В Мюльхаузене лобное место не успевало просыхать от крови: на плаху волокли по любому подозрению. В нач. XVI в. участников «Союза Башмака» наказывали отсечением пальцев: уродовали правую руку, которую крестьянин поднимал вверх, когда давал повстанческую присягу. В 1525–1526 гг. применили иное средство — выкалывание глаз, чтобы крестьянину впредь неповадно было читать лютеровскую Библию и искать в ней свое «божье право».

По различным подсчетам современных историков, в ходе Крестьянской войны погибло от 70 до 75 тыс. чел.[44]. Побежденные крестьяне были обязаны заплатить денежную контрибуцию, в среднем по шесть флоринов с человека. К 1528 г. это принесло Швабскому союзу 230 тыс. флоринов, что превысило все его расходы и выплаты солдатам за отказ от узаконенного за ними обычая грабить захваченный город или деревню. Однако высокая в целом аграрная конъюнктура XVI в. способствовала тому, что в экономическом плане крестьянские хозяйства не были слишком ослаблены войной. Важным политическим следствием войны было то, что отныне в правовые границы были введены противоречия между крестьянами и сельским дворянством, споры которых подлежали теперь рассмотрению в придворном княжеском суде, а в наиболее сложных случаях — в имперском суде.

Проблема монополий

20-е гг. XVI в. были отмечены кризисными явлениями в различных сферах жизни немецкого общества. Особое значение имело при этом развитие раннего капитализма, поскольку он обострил противоречия между интересами различных сословий и вызвал новые многочисленные конфликты в городах и на селе. В кон. 20-х гг. разгорелся так называемый спор о монополиях. Речь шла о правомерности существования крупных банкирских компаний, которые занимались ростовщическими операциями.

Радикальный лютеранский проповедник Якоб Штраус заявил, что деньги не могут приносить никакой выгоды, что 20 гульденов всегда ими и остаются, сколько бы времени ни миновало. Тем самым, он выразил враждебность реформаторов к рождавшемуся капитализму. Еще ранее, в диалоге «Разбойники» Ульрих фон Гуттен писал, что наиболее зловредными являются самые богатые купцы и банкиры, а среди них — обладатели монополии на денежные операции — Фуггеры.

Резко осуждал ростовщичество и Лютер. По его утверждению, ссудный процент и кредит в торговле противоречат библейским заповедям, требующим любить ближнего как самого себя. Лютер стремился возвратить торговлю к исторически уже пройденному этапу. Поэтому Макс Вебер имел все основания писать, что «у Лютера в его многочисленных высказываниях против ростовщичества и против любого взимания процентов… совершенно недвусмысленно проявляется отсталость его представлений с капиталистической точки зрения) о сущности капиталистического приобретательства»[45]. Лютер считал недопустимым, чтобы человек становился настолько богатым, что мог подкупать даже монархов.