Германская история: через тернии двух тысячелетий

Священная Римская империя практически не могла существовать без непосредственно подчиненных императорам церкви, городов и рыцарства. Церковные князья, соединявшие в одном лице главных духовных пастырей и светских правителей, не имели наследственных династий. Однако церковные капитулы во многих случаях постоянно избирали членов одного и того же семейства, имевшего не менее 8, 16, а то и 32 поколений дворянских предков. Некоторые капитулы избирали только лиц, принадлежавших к сословиям имперских князей, графов или рыцарей. Так постепенно формировались фактически семейные династии епископов из родов Дальбергов, Сайнсхаймов, Эртелей, Фюренбергов и им подобных.

Соборные капитулы стремились также получить от кандидата письменное обещание сохранить все их права и привилегии. Но в 1695 г. папа в согласии с императором запретил эту процедуру, хотя фактически она продолжала существовать и в XVIII в. Князья-епископы не остались в стороне от веяний времени и стремились всячески усилить свою власть. Так, в Бамберге и Вюрцбурге по сути сложилась абсолютистская форма правления. А воинственный мюнстерский епископ Бернхард фон Гален содержал даже постоянную армию, правда, только за счет субсидий других немецких государств.

После Тридцатилетней войны и до нач. XIX в. не было случая секуляризации духовных владений. Но в годы Семилетней войны Пруссия и Ганновер вынашивали оставшиеся нереализованными планы ликвидации епископств на северо-западе Германии. Когда в кон. XVIII в. оживленно дискутировалась проблема устройства и будущности духовных владений, никто не осмелился предложить упразднить их вообще.

К имперским городам в XVIII в. относились некоторые очень богатые и влиятельные старинные города — Франкфурт, Нюрнберг, Аугсбург, хотя уже и не столь блестящие, какими они были в XVI столетии. С ними успешно соперничали территориальные центры — Берлин, Вена, Лейпциг, Гамбург (только в 1770 г. получивший место в коллегии городов). Иногда имперский статус даже сдерживал развитие города, когда окружавшие его территории экономически зажимали его, а традиционные структуры внутреннего управления закрепляли социально-политическую стагнацию, как это случилось с Кёльном. Впрочем, многие территориальные города также сохраняли подобную олигархическую систему власти. В одних городах тон задавал старый патрициат, в других, что было чаще, власть принадлежала цехам, точнее — их старинным влиятельным семействам.

Имперские города платили прямые государственные налоги, доля которых в имперской казне была весьма значительной. Не все их жители имели полные права. Так, в Аугсбурге из 30 тыс. жителей полноправными горожанами было только 6 тыс. человек. Эти права можно было купить, чем широко пользовались магистраты, пополнявшие таким способом городские финансы. Общие собрания горожан потеряли былое значение, их функции перешли к комитетам, по поводу распределения мест в которых вспыхивали ожесточенные споры. В некоторых южногерманских городах значительная часть старого торгового патрициата была пожалована в дворянство и потеряла статус горожан. В Ульме такие семьи даже выехали из города, чтобы вести образ жизни сельского дворянства.

В тех городах, где, как в Кёльне или Ахене, власть принадлежала цехам, царила враждебность по отношению к реформам и предпринимательской деятельности. Из городской общины по-прежнему были исключены конфессиональные меньшинства. В таких городах как Аугсбург или Биберих, где было примерное равенство католиков и протестантов, все городские должности также делились поровну.

В целом имперские города сохраняли хотя бы остатки старого духа бюргерской независимости, а выборы в магистраты напоминали о прежних временах истинного самоуправления. Однако теперь значение города определялось уже не его внутренним устройством, а экономическими факторами его расцвета или угасания.

Весьма специфической корпорацией оставалось имперское рыцарство, которое подчинялось только кайзеру, до кон. XVI в. не имело своего представительства в рейхстаге и не платило налогов. Впрочем, оно отчисляло императору деньги из общей кассы, но делало это от случая к случаю, чтобы подчеркнуть добровольный характер платежа. Сами себе хозяева, рыцари и не пытались превратиться в отдельное имперское сословие, которое заседало бы в рейхстаге. Поделенное по округам и кантонам рыцарство возглавлялось генеральной директорией, функции которой поочередно передавались какому-либо округу. Но ее власть оставалась чисто номинальной, в отличие от кантонов, которые непосредственно защищали рыцарские права и следили за выполнением ими своих обязательств.