Герои

Пхра Та сделал так, чтобы группа могла заснять около двадцати монахов, медитирующих в трех местах: в тиковом лесу, манговой роще и большом павильоне с тиковыми колоннами, смотрящем на реку Маэ Раем. В тиковом лесу на деревьях висят противомоскитные сетки конической формы, в течение часа монахи неподвижно сидят под ними, скрестив ноги. Потом группа садится в автофургоны и посещает два других места сидячей медитации, правда, без сеток, потому что манговая роща очень тенистая, а в павильоне есть крыша.

Киносъемка идет хорошо, пересмотренные кадры изумительны. Любчанский вроде бы доволен материалом, но по его молчанию во время обеда я понимаю, что такая активность, устроенная для нас, не совсем соответствует его целям.

Поблагодарив монахов за их содействие и оставив им немалую сумму наличными в качестве пожертвования, мы движемся к следующей остановке, храму Ват Умонг.

Ват Умонг («тоннельный храм») был основан в XV веке, когда Чиангмай являлся процветающей столицей королевства Ланна. После бирманского завоевания триста лет спустя он оказался почти заброшен. Буддхадаса Бхиккху, один из известнейших тайских монахов второй половины XX века, в 70-х годах возродил этот буддистский храм, чтобы тот стал северным «филиалом» его знаменитого родного монастыря Ват Суан Моккхапхаларам, расположенного на юге. Сегодня «тоннельный храм» считается одним из важнейших монастырских центров Чиангмая.

Здесь настоятель любезно одалживает нам около десятка монахов, и они упражняются в ходячей медитации вокруг большой ступы, стоящей на холме на территории монастыря. Дневной свет великолепен, а группе удается снять интересные кадры с мужчинами в красновато-желтых одеждах. Монахи молча движутся вокруг древнего сооружения.

Потом я веду команду и маленькую группу из шести монахов к туннелям, давшим имя монастырю. Их выкопали столетия назад в склонах холма и выложили кирпичом, чтобы они могли служить прохладным приютом для медитации. Одно время туннели могли посещать только монахи и королевская семья Ланны, но теперь они открыты для всех. В пустых нишах в стенах когда-то находилось множество принесенных по обету статуй Будды, а в некоторых местах до сих пор можно разглядеть поблекшие следы настенных росписей.

Здесь наша команда снимает монахов, сидящих и медитирующих в одном из небольших боковых туннелей, затем идущих гуськом через один из туннелей побольше. Сцена, освещенная только последними лучами солнца, горизонтально проникающими сквозь конец туннеля, по моему мнению, идеально подходит для документального фильма.

Мы в ночи отправляемся из Чиангмая на юго-запад, чтобы добраться до маленького городка Чом Тхонг. Там за монастырем Ват Пхра Тхат Си Чом Тхонг расположен Центр медитации прозрения Северного Таиланда. Широко раскинувшаяся группа беленых одноэтажных домов напоминает пригородный район и принадлежит тайско-американской паре, Танату и Кэтрин Чиндапорнам. Они любезно размещают всю съемочную группу в одном из домиков для медитаций.

Над монастырем висит огромная, почти полная луна, а завтра, в день полнолуния, здесь пройдет несколько великолепных церемоний. Сотни монахов со всего севера соберутся на внутреннем дворе, окружающем главный храм, чтобы в унисон читать мантры, пока над большими деревянными резными дверями будет водружаться позолоченный шпиль.

Возможность заснять подобную сцену привела бы в восторг большинство кинематографистов, но когда я описываю, что здесь будет происходить, Любчанский дает понять, что это его не интересует. Для него буддистская практика – медитация, а не песнопения.

Кэтрин предложила на следующий день отвезти съемочную группу в Ват Тхам Тхонг, уединенный монастырь в лесу примерно в часе езды на восток. Там мы обязательно найдем медитирующих монахов, даже в такой большой буддистский праздник. Любчанский и группа соглашаются, и я удаляюсь на тонкий матрас на полу, надеясь, что следующий день принесет нам то, что нужно для завершения киносъемки. В нашем графике остается только один полный день.

* * *

Мы просыпаемся под песнопения монахов, потом молча завтракаем с ними чаем и рисовой кашей. На семь утра назначена личная аудиенция с Аджаном Тонгом Сиримангало, настоятелем Ват Пхра Тхат Си Чом Тхонг.

Несмотря на то, что Томас Келли сказал, что Любчанский не хочет слушать, как монахи разъясняют положения буддизма, я смог убедить режиссера, что было бы невежливо не увидеться с настоятелем, когда мы являемся гостями в его монастыре.

Служители настоятеля ведут нас в большой солнечный зал с высоким помостом и алтарем, где мы должны ждать Аджана Тонга. Будучи молодым монахом, он два года учился медитации сатипаттхана (осознанности) в Мьянме и был одним из первых тайских монахов, представивших это учение в Таиланде. Теперь ему восемьдесят девять лет, и он является не только монахом высочайшего ранга в северной части Таиланда, но и одним из самых значимых живых мастеров медитации в стране. Тот факт, что нас семерых представят ему, является для меня большой честью и привилегией.