Герой

Один из дозорных сделал шаг вперед и засек Ли. Перед ним стоял невероятно худой человек с грязными босыми ногами, тяжело опирающийся на посох из толстой ветки. Одет путник был в изодранные лохмотья, а сквозь куцую мешанину тряпок можно было увидеть кожу, покрытую подсыхающими язвами, рубцами и кровоподтеками.

– Стой! – скомандовал партизан. – Ты кто?

– Лейтенант Вэй Ли, – то ли прохрипел, то ли прошептал человек. Ему вдруг стало так легко при виде своих, что он готов был разрыдаться.

– Вэй Ли погиб, – неприязненно сказал второй дозорный, смерив подозрительного незнакомца колючим взглядом.

– Живой я.

Ли криво усмехнулся и попытался пошутить:

– Просто выгляжу не очень. Отведите меня к товарищу Лин Дунгу.

Дозорные окружили пленника и не спускали с него глаз, пока вели по лагерю.

Редкие партизаны, которые встречались Ли по дороге, поглядывали на него недоуменно и с подозрением. У некоторых из тех, с кем разведчик был знаком раньше, даже мелькал во взгляде огонек узнавания, который почти сразу угасал – уж слишком сильно худой изможденный человек неопределенного возраста отличался от крепкого Лешки Агафонова.

Ли уже приготовился к тому, что ему придется долго доказывать даже Лин Дунгу, что он именно тот, за кого себя выдает, как откуда-то сбоку послышался бычий рев:

– Леха! Агафонов!

Перед опешившими партизанами и не менее озадаченным Ли выросла бугрящаяся мышцами фигура старшины Соколова.

– Живой! Где ж тебя черти носили? Исхудал-то как…

Но еще до того, как тот успел ответить, к нему с другой стороны подбежал улыбающийся во весь рот Фанг. Боевые товарищи сыпали градом вопросов и даже попытались обнять Ли, невзирая на возражения дозорных, однако он остановил их:

– Не надо, ребята.

Соколик в изумлении поднял брови:

– Ты чего, Леха?

– Потом расскажу…

Ли повернулся к нему, глянул в глаза и попросил:

– Скажи Митяю, что я жив.

Соколик отвел глаза и опустил голову, стараясь не встречаться с боевым товарищем взглядом. У Ли перехватило дыхание, в глазах потемнело.

– Где Митяй?! Соколик!

– Да жив он. Здесь недалеко, в госпитале, – было видно, что сообщать такие новости старшине тяжело. Богатырь мялся и все никак не мог поднять глаза на внезапно вернувшегося друга. – Он как узнал, что тебя нет, так… бросился на япошек… всю грудь ему прошили.

А у Ли с плеч будто пудовый груз свалился. Он готов был обнять Соколика и расцеловать в его розовые, заросшие густой щетиной щеки.

– Главное, жив. А Лань Шинь?

Соколик выразительно взглянул куда-то сквозь Ли, и, повернувшись, тот увидел девушку. Она стояла на дороге и, не отрываясь, смотрела на него.

Юноша не мог видеть выражения ее глаз, но чувствовал, как его обдает теплой волной. Под этим взглядом он на мгновение забыл обо всех своих мучениях и еще предстоящих испытаниях. На душе стало светло. Ли улыбнулся, и красавица улыбнулась в ответ. Только улыбка у нее была какая-то вымученная и усталая. Наверное, несладко ей пришлось последнее время. Разведчик почувствовал невольный укол совести: ему бы сейчас думать о том, что нужно остановить Накаяму, о том, что его раненый брат в госпитале, а вместо этого у него в голове только желание подойти к девушке, взять за руку…

Из командирской землянки выбежал Максумов, за ним Лин Дунг и Демин. Увидев Ли, майор бросился к нему. Парень не успел даже слова вымолвить, как его израненное тело сжали сильные руки командира. Ли не удержался и тихо застонал.

– Не прикасайтесь…

– Леха, живой!

Максумов, наконец, отпустил его и с улыбкой смотрел и смотрел, будто все не мог поверить.

– Живой, товарищ майор…

– Где ты был?

– В плену.

Улыбка сразу же померкла, командир озабоченно заглянул в глаза своему бойцу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Лин Дунг сидел за столом и пристально следил за ходом осмотра Вэй Ли. Максумов стоял рядом, почти упираясь головой в низкий потолок землянки, и периодически оглядывался на Демина. Тот нервно расхаживал туда-сюда, курил и через каждые пару минут подгонял пожилого врача, который осматривал бывшего пленника.

В маленьком помещении висело напряженное молчание, и Ли было крайне неуютно сидеть на стуле под прицелом четырех пар глаз. Но он терпел и держался изо всех сил – ему было жизненно необходимо, чтобы командиры поверили его истории.

– Эти подсохшие язвы и рубцы на теле говорят о том, что он действительно переболел. Но сейчас я не вижу у него симптомов каких-то смертельных болезней, – констатировал доктор и выпрямился, поправляя очки. – Поверьте моему опыту – этот юноша здоров!

Лин Дунг кивком отпустил его и снова перевел взгляд на Ли, который в это мгновение делал первый глоток горячего зеленого чая, казалось, за сотни лет. Чашку ему заботливо передал Максумов, щедро сдобрив традиционный напиток кусковым сахаром.

Демин, наконец, остановился и стал говорить резким, напряженным голосом:

– Товарищ Лин Дунг, нам хорошо известно, что еще никто не уходил оттуда живым. А лейтенанта Вэй Ли не просто отпустили, а еще и важной информацией снабдили!

Ли в десятый раз попытался объяснить: