Герои. Человечество и чудовища. Поиски и приключения

Неукротима была ярость Миноса, когда он обнаружил, что птички, как говорится, упорхнули. Дочь исчезла, репутация могущественного и непобедимого царя серьезно подмочена, он унижен побегом Дедала – Минос поклялся отомстить. Взялся он прочесывать весь греческий мир в поисках своего сбежавшего изобретателя, прихватив с собой витую морскую раковину. В каждом царстве или провинции, на каждом острове Минос объявлял, что наградит любого, кто проденет нитку через спиральные – камеры в его морской ракушке. Царь Крита считал, что одному лишь Дедалу хватит ума сообразить, как это делается.

Через многие годы поисков Минос наконец объявился в Камике. Царь Кокал принял вызов Миноса и отнес ракушку Дедалу, тот быстро решил эту задачку, привязав конец нитки к муравью, а муравья заманил пройти спираль ракушки с помощью капелек меда. Царь Кокал торжествующе вручил Миносу ракушку с продетой сквозь нее ниткой и потребовал награду.

Минос встал во весь рост.

– На такое способен один лишь Дедал-умелец, Дедал-изобретатель, Дедал-предатель, – заявил он. – Отдай его мне, или я сейчас же отправлюсь на Крит, вернусь со своим флотом и завоюю твое царство. – Тесей Миноса, может, и обставил, но Минос по-прежнему располагал великой морской мощью.

– Позволь мне удалиться в зал заседаний и посовещаться, – сказал царь Кокал.

Под этим он подразумевал «спросить у дочерей». Он знал, что его дочки обожали Дедала – тот развлекал их, пока они росли, уча всевозможным ловким фокусам. Кокал собрал дочерей и рассказал им о возникшей угрозе.

– Скажи Миносу, – посоветовала старшая, – что Дедала, закованного в цепи, ты ему выдашь завтра. Но сегодня пусть Минос купается, ест, пьет, слушает музыку и пирует по-царски, как и полагается великому государю.

Кокал, как всегда, послушался дочерей и передал сообщение Миносу.

Минос поклонился, благодарный за возданную честь.

Так получилось, что неугомонный и изобретательный Дедал измыслил и соорудил во дворце отопительную систему, состоявшую из хитросплетения труб, по которым из центрального котла шла горячая вода, – первую в своем роде систему в мире.

Минос забрался в тот вечер в ванну – и не вылез из нее. Сестры разогрели воду в гипокаусте до кипения. Она пробила трубы в ванне, и Минос погиб в муках – сварился.

Царь Тесей

Тесея и тринадцать его земляков мы оставили на борту корабля, когда все они смотрели вверх, на полет Дедала и Икара. Снедаемый виной за разлуку с Ариадной, потрясенный и расстроенный падением и смертью Икара, Тесей целиком погрузился в свои мысли, а корабль меж тем приближался к Афинам.

Уж так увлеклись царевич и капитан корабля раздумьями, что даже когда судно стало видно из порта Пирея, упустили из внимания кое-что очень важное. Они совершенно позабыли о том, что пообещали спустить черный парус и поднять белый – уведомить Эгея, что возвращаются они с победой.

Царь ежедневно выходил на скалы и ждал корабль. И вот увидел он на горизонте знакомый силуэт афинского судна. Никаких сомнений – это корабль его сына Тесея, но какого же цвета парус? Корабль так далеко. На фоне светлого неба парус казался черным, но, быть может, это потому, что виден лишь силуэт… нет… надеяться на такое – уж слишком. Чем ближе судно подплывало к берегу, тем отчетливее было видно, что парус на нем черен, как смерть. Его отважный, глупый, только что обретенный сын мертв.

То пророчество оракула:

Эгею нельзя развязывать тугие мехи с вином, пока не достиг до афинских вершин, а иначе сгинет от горя.

Эгей наконец понял, что оно означает. Надо было ехать прямиком из Дельф в Афины в тот далекий год. А он оказался в Трезене и как-то попал в постель к Эфре. Развязал свой тугой мех с вином. Зачал Тесея, Тесей подарил ему краткую радость, но теперь – так и есть, оракулы вечно правы – Эгея охватило убийственное горе.

С криком отчаяния Эгей бросился в море внизу, и в честь царя это море с тех пор именуется Эгейским.

Трудно сказать наверняка, каким царем был Тесей. Позднее афиняне, сочинившие почти всю историю, какая до нас дошла, так истово поклонялись своему Царю-основателю, что, если им верить, он был изобретателем не только рукопашного боя, как мы уже поняли, и прыжков через быка, но и демократии, юриспруденции и всего разумного правления; кроме того, Тесей был воплощением ума, сообразительности, находчивости и мудрости – качеств, которые афиняне (к немалому раздражению соседей) считали исключительно присущими их народному характеру и культуре. В целом общепринято, что Тесей объединил мелкие провинциальные территориальные единицы (так называемые демы) Аттики под единым правлением центрального афинского полиса, или города-государства[285], и эта система стала моделью древнегреческого административного правления вплоть до исторического периода.