Герои. Человечество и чудовища. Поиски и приключения

Жизнь Геракла в Фивах была едва ли не столь же динамичной, как наша с вами сегодня. Каждый день он целовал на прощанье жену свою Мегару и детишек и отправлялся на работу – убивать чудищ и свергать тиранов. Нынешний служащий на полной ставке, возможно, находит менее радикальные способы сражать соперников по рынку и тварей-коллег – драконы, которых мы убиваем, скорее метафорические, нежели настоящие, – однако подходы и распорядок дня не очень-то разнятся.

Одним роковым вечером Геракл вернулся на семейную виллу и на пороге наткнулся на двух маленьких, но свирепых демонов с горящими глазками. Он тут же ринулся за ними, завалил наземь, переломал им хребты и топтал их вопившие головы, пока растерзанные демоны не испустили дух у его ног. Тут из дома на Геракла с воем вылетел громадный дракон, дыша огнем из пасти и ноздрей. Геракл бросился на дракона, сомкнул руки на его чешуйчатой шее и стиснул ее изо всех сил. И лишь когда жизнь покинула чудище и дракон пал мертвым на пол, развеяла Гера морок, какой навела на Геракла. Оглядевшись, увидел он с отвратительной ясностью, что дракон, которого он убил, – это жена его Мегара, а демоны – любимые детки.

То было едва ли не самое жестокое Герино вмешательство, знак бездонной глубины ее ненависти. Вид ее заклятого врага, его такой счастливой и полной жизни, раздражал ее все больше и больше. Она решила низвести Геракла до полного ничтожества, забрать одним стремительным и необратимым жестом и тех, кого он больше всего любил, и его репутацию. Когда вести о его поступке расползлись по округе, с Гераклом перестали разговаривать, к нему даже не приближались. Он замаран. Из князя в грязь – оборот затасканный, но никто прежде не ощущал такую стремительную смену всеобщей любви и обожания на ненависть и презрение.

Горю Геракла не было пределов. Он мечтал умереть. Но знал, что обязан покарать себя – претерпеть безжалостное наказание. Лишь тогда окажется он достоин встречи с душами Мегары и детей в загробном мире. Без очищения, дарованного царем, оракулом, жрецом или жрицей, повинные в преступлениях против родственников вынуждены пытаться очиститься самостоятельно – живя изгнанниками во искупление. Если не удастся отмыться от своих преступлений, эринии – дикие фурии – вознесутся из Эреба и станут гоняться за преступившим, стегать его железными хлыстами, пока не сойдет он с ума.

Геракл ушел из Фив и пополз на коленях[35] в Дельфы просить наставлений.

– Чтобы искупить это чудовищное преступление, Гераклу надлежит прийти в Тиринф и простереться перед троном, – нараспев произнесла пифия. Геракл не мог знать, что жрицу зачаровала Гера и слова эти – Герины. – Десять лет служить ему беспрекословно, – продолжила жрица. – Что бы ни велели ему, Гераклу следует сделать это. Какую бы задачу ни поставили ему, Гераклу положено с готовностью выполнять. Лишь после этого быть ему свободным.

Дух Геры оставил жрицу, и жизнь в ее голос вдохнули[36]

теперь Аполлон с Афиной.

– Выполни все, что велено будет, безоговорочно, не жалуясь, и достигнешь бессмертия. Твой отец обещал это.

В бессмертии Гераклу надобности не было, но он понимал, что подчиниться придется в любом случае. Двинулся он по дороге к Тиринфу, столице Микен. Тамошним царем теперь стал уже взрослый Эврисфей, дальний родич Геракла, тот, чье преждевременное рождение много лет назад устроила Гера, чтобы помешать замыслу Зевса обеспечить трон Гераклу.

У Эврисфея никаких героических свойств Геракла не имелось – ни силы, ни отваги, ни щедрости, ни властности. Вырос он премного осведомленным о репутации своего более сильного, умелого и любимого в народе родственника, а потому уже давно в нем тлели ненависть, зависть и обида.

Сколько самообладания потребовалось Гераклу, чтобы склонить колени перед троном Эврисфея и взмолиться об искуплении, мы можем только догадываться.

– Мерзость твоих противоестественных преступлений отвратила всех, в ком живо чувство, – произнес царь, упиваясь каждым мгновением. – Не достоин ты будешь жизни в мире людском, пока не расплатишься сполна. Десять задач ты выполнишь для меня за десять лет без всякой помощи или платы. Когда справишься с последней, я, возможно, соизволю простить тебя, обнять как моего сородича и даровать тебе свободу. Но до тех пор ты у меня в рабстве. Сама Царица неба так повелела. Все ясно?

Свое орудие Гера настроила умело.

Геракл склонил голову.

Подвиги[37] Геракла

1. Немейский лев

Эврисфей потер подбородок и крепко задумался. Уж если помыкать своим неукротимым родственничком и задавать ему полезную работу, начинать имеет смысл дома. Эврисфей правил не только Микенами, но и благодаря опрометчивой клятве Зевса всей Арголидой, а ее держали в ужасе всякие дикие твари[38].