Герои. Человечество и чудовища. Поиски и приключения

Самый очевидный ужас наводил лев, нападавший на жителей Немеи на северо-востоке царства, неподалеку от Коринфского перешейка. Страх перед этим жутким зверем не позволял странникам и купцам с материка торговать с Арголидой и остальным Пелопоннесом. Отпрыск чудища ХИМЕРЫ[39], то был не простой лев. Золотая грива его была так густа, что копья и стрелы отскакивали от нее, словно соломинки. Когти остры, как бритва, доспехи они способны драть, как бумагу. Камень для этих могучих челюстей – все равно что сельдерей. Многие воины уже сгинули, пытаясь усмирить Немейского льва.

– Отправляйся в Немею, – сказал Эврисфей Гераклу, – и убей льва, что разоряет тамошние края.

Какая жалость, подумал про себя Эврисфей и хихикнул. Не выйдет мне десять лет гонять его. Эта вот первая задачка его доконает. Ну, ничего не попишешь.

– Просто убить? – переспросил Геракл. – Доставлять не надо?

– Нет, незачем его доставлять. Что мне прикажешь делать со львом?

Геракл выпрямился, поклонился и покинул тронный зал, а Эврисфей постукал себя пальцем по виску – под взрывы раболепного смеха придворных.

– Ручищи-то как дуб, а мозги – с желудь, – проговорил царь и фыркнул.

Несколько месяцев преследовал Геракл зверя, как ему уже приходилось много лет назад, когда он охотился за Феспийским львом. Геракл понимал, что его оружие, какого бы устрашающего божественного происхождения ни было, против неуязвимой шкуры этого животного бессильно. Придется полагаться на голые руки, а потому все эти месяцы Геракл неустанно тренировался. Выкорчевывал деревья и поднимал над головой валуны, пока его тело, и без того могучее, не сделалось небывало сильным.

Когда понял, что готов, Геракл выследил льва до его логова. Бросился на громадное чудище и завалил на землю. Вцепившись крепко, Геракл не дал ему вырваться и пустить в дело когти или челюсти. Что льву его непроницаемая шкура против железной хватки Геракла на львиной глотке? Не один час катались они в пыли, покуда жизнь наконец не покинула великого Немейского льва и он не перестал дышать.

Геракл встал над телом зверя и склонил голову.

– Это был честный бой, – проговорил он. – Надеюсь, ты не мучился. Надеюсь, ты простишь меня за то, что я сейчас спущу с тебя шкуру.

Подобное почтение к врагу, пусть он и зверь безответный, было Гераклу свойственно. Пока противник жив, Геракл не ведал пощады, но врага погибшего он в загробный мир отправлял, где это удавалось, церемонно и с почестями. Есть ли у животных душа или последующая жизнь, даже у тех, что произошли от первородных существ вроде Ехидны или Тифона, Геракл уверен не был, но вел себя с ними так, будто все это у них есть. Чем отчаяннее они сражались, тем проникновеннее и почтительнее были Геракловы погребальные молитвы.

Презрение Эврисфея ранило Геракла. Он хотел снять шкуру со своей добычи и победно доставить ее в Микены, потому и попросил разрешения у дохлого льва. Но обнаружилось, что ни самые острые ножи, ни мечи даже царапины не оставляют на неуязвимой шкуре. Наконец Гераклу пришла в голову мысль выдернуть у льва его бритвенные когти. Они оказались удовлетворительно остры, и Геракл с их помощью снял со льва большой кусок шкуры вместе с головой. Смертоносные когти нанизал он в ожерелье, а в припадке безумной радости выдернул самый могучий дуб, какой нашел в округе, обломал с него ветки и сделал себе исполинскую дубину.

С ожерельем из когтей, в непробиваемой шкуре на плечах, на голове – раззявленная челюсть и выпученные глаза, на боку – могучая дубина: Геракл обрел свой имидж.

2. Лернейская гидра

Эврисфей не ожидал, что Геракл уцелеет, да еще и вернется облаченным, как дикий разбойник с гор. Впрочем, царю хватило хитрости скрыть свою растерянность.

– Да… этого следовало ожидать, – проговорил он, подавляя зевок. – Пожилой лев – никакое не испытание. Перейдем к следующей задаче. Ты слыхал об озере Лерна, тут, неподалеку? Его окрестности разоряет гидра, что стережет врата в загробный мир. Мне бы и в голову не пришло вмешиваться, если бы тварь эта не взялась убивать ни в чем не повинных мужчин, женщин и детей, стоит им приблизиться. Мне недосуг разбираться самому, поэтому я отправляю тебя, Геракл, избавить нас от этой напасти.

– Как прикажешь, – сказал Геракл, кивнув, отчего пасть Немейского льва люто щелкнула сомкнувшимися челюстями. Эврисфей невольно вздрогнул с перепугу.

С плохо скрываемой ухмылкой презрения Геракл развернулся и вышел.

Богиня Гера подготовила озеро Лерна со злорадным упоением. В водах озера обитала не только гидра, громадный водяной змей о девяти головах (одна из них бессмертная), каждая способна метать струи самого смертоносного яда на свете, – в глубинах Лерны Гера спрятала свирепого исполинского краба.

Не успел Геракл приблизиться, как гидра вскинулась, и все ее головы изрыгнули яд[40]. Геракл довольно уверенно бросился вперед и отсек одну голову начисто. Из обрубка тут же выросли две новые головы.