Герой из героев. Баснями сыт не будешь

— Прекрати уже до меня дотрагиваться! — наконец не выдержал я, хотя для возражений было поздновато. Остальные уже двинулись к месту, где мы не так давно устраивали привал.

— А? Чего? — не понимая, обернулся Арнео.

— Ты же знаешь, что я терпеть не могу чужие прикосновения!

— А, вот в чём дело, — с широкой улыбкой ответил он. — Конечно, я знаю. И, думаю, ты сможешь прочувствовать разницу. Заметь — не нравятся они тебе. А мне нравится, когда ты немного несчастен.

Я впал в лёгкий ступор от того, что кто-то напоказ отказывался ценить моё личное пространство. А потому смог только в детском крикливо-приказном тоне произнести:

— Ты не должен так делать!

— Почему это я должен уносить из твоей жизни какую-то там проблему, мой хмурый мальчик? — по-хамски рассмеялся бог. — Это твоя проблема. Только твоя! И не хочешь носиться с ней, как курица с тухлым яйцом, так тебе прекрасно известно, как легче всего решаются нюансы подобного рода. Начинаешь сравнивать, акцентируешь внимание на иных доводах, приходишь к другим выводам и, в конце концов, меняешь своё отношение.

— Меня устраивает моё отношение. Так что я всё также считаю…

Указательный палец Арнео с силой уткнулся мне в грудь, заставляя замолкнуть посреди фразы.

— Точка зрения нужна лишь для того, чтобы с комфортом ей воспользоваться и перейти к следующей. Иначе можно так и остаться слепцом, искренне считающим себя зрячим. Если ты не способен менять взгляды, то ты не умеешь мыслить.

Внезапно бог расслабился и в глазах его промелькнула хитринка. Мне она сразу не понравилась, но пока я не мог определиться чем именно, мне оставалось только молчать и наблюдать. Поэтому из последующего спектакля я не упустил ни мгновения. Арнео очень натурально нахмурился. Так, слегка. А затем отстранился от меня и неуверенно произнёс, прежде чем вновь засмеяться:

— Хотя тебе такая косность мышления дозволительна… Всё равно ты тупой! Ха-ха!

Сам не понимаю, как мой кулак врезался в его челюсть. Я вовсе не собирался драться. Я уже давно не реагировал столь банально на дерзкие насмешки, но за первым ударом с ловкостью профессионального боксёра нанёс и второй, и третий, и четвёртый, пока ошарашенный гном не среагировал, пытаясь оттащить меня от Арнео. Далсинору действительно пришлось постараться, несмотря на собственную силу, потому что вопреки хиловатому телосложению я завсегда мог проявить недюжий энтузиазм и рвение в поединке.

Наверное, некоторым из вас моё поведение может показаться неуравновешенным и чрезмерно эмоциональным для состоявшегося мага, но… а кто вам сказал, что маги не умеют чувствовать? Всё как раз‑таки наоборот. Мы активнее мыслим, чем обычные люди. Это действительно серьёзно влияет на приоритеты действий и делает магов более сдержанными. Но если бы маги не умели и ощущать всё в разы ярче, то не замечали бы энергетические потоки также, как и вы — примитивные клетки, сложенные в ущербные единые существа. Мусор, не способный и на элементарнейшее магическое воздействие.

Странно… Отчего я ощущаю исходящее от вас возмущение?

— Твою ж фнова! — промямлил Арнео и выплюнул из окровавленного рта выбитый зуб себе в руку. Затем он горько распрямил ладонь, с тоской посмотрел на утраченный кусочек кости, но… никакой агрессии так и не проявил. Только уставился на меня обиженными донельзя глазами.

— Стальной можно вставить, — неуверенно предложил гном и, желая сделать приятное, добавил: — А то и золотой.

— А пришифётся?

— У кого как. Кто-то десятилетиями не жалуется, а у кого-то вся челюсть распухает, пока не помрёт.

— Не, — подумав, решил Арнео. — Фам отрасчу.

Между тем я уже окончательно восстановил душевное равновесие. Вида крови наглеца хватило для возвращения уравновешенного спокойного состояния, и Далсинор это заметил. Он понял, что новых попыток ввязаться в драку я предпринимать не намерен, а потому выпустил меня из своей хватки и сказал богу:

— Мне думалось, что на такое и у людей принято отвечать. Зуб за зуб. Глаз за глаз.

— Я не такой кровофадный… Пфосто потом фде тифонечко пвикопаю и фсё на вэтом!

Мне никак не хотелось комментировать беседу, ведущуюся так, словно бы меня нет рядом. Я только вновь остро ощутил тоску по междумирью и царящему там вселенскому одиночеству. И она заставила меня пойти вперёд. Мне с новой силой захотелось как можно скорее выбраться из Амонранда, чтобы отправиться своим путём куда подальше. Главное, без этих двоих!

* * *

Словно стена была всего лишь театральной декорацией, из нутра её вышел уже знакомый нам облик Ужаса Глубин. И, наверное, намного меньше трепета было бы от этого трюка, если бы в нём проявилось хоть немного пафоса… Ну, не знаю там. Хоть мерцание какое? Или рябь на поверхности камня?

— Тонкокожий справился, — протяжно зашипел ящер, пока все переваривали его внезапное появление из ниоткуда. — Ты принёс из хранилища Коготь. Готов ли ты отдать его мне?

Первым в себя пришёл Арнео. Он ненадолго плотнее прижал к уголку рта окровавленную тряпицу и, сделав один длиннющий шаг, оказался прямо возле меня: