Герой из героев. Баснями сыт не будешь

— Замечательно. Один серьёзный вопрос решён, другой улажен… Мне вот ещё что интересно. Как это хранилище здесь возникло?

— Этот вопрос не имеет значения для взятого тобой обязательства, — прошипел ящер. — Мне надоело отвечать тебе!

Ну, а мне уже хватило услышанного, чтобы сделать свои выводы.

— Держи, — решительно протянул я Коготь.

Арнео едва не захлебнулся воздухом, увидев, как лапа ящера взяла алмаз.

— Странник, мальчик мой! Мы же ещё не выяснили всё, что нужно!

— Постарайся заметить разницу. Это ты ещё не выяснил всё, что тебе нужно. А мне достаточно.

— Сволочь!

— Такая же, как и ты. Я всего лишь использовал ход твоей же логики.

Мои слова заставили хранителя мира замереть. Его глаза зло сощурились, ладони сжались в кулаки. В его взгляде горела ненависть, но ответить ему было нечего. А потому ящер перестал обращать на него внимание и спокойно вопросил меня:

— Что ты хочешь взамен, тонкокожий?

О! Хотел я много чего. И кому как не Арнео было представлять размах моих желаний! Его лицо выразило крайнюю тревогу, а затем он, умоляюще глядя на меня, отрывисто произнёс:

— Странник! Морьяр!

— Да? — снизошёл до разговора с ним я. И это короткое слово едва не довело бога до ярости. Вместо того, чтобы сказать то, что ему думалось, он вдруг грозно потребовал. — Только попробуй что недоброе для моего мира пожелать! Я тебя с того света достану!

— За это не переживай… Не сможешь.

Я улыбнулся ему на прощание и обратился к ящеру:

— Прежде чем я озвучу свою просьбу, нам стоит пройти немного вперёд. Не хочу, чтобы вокруг вертелись лишние слушатели.

— Для меня это не составляет сложности.

Мы отошли поодаль. Теперь без применения магии Арнео не смог бы нас подслушать, но, по правде, мне бы хотелось пройти ещё такое же расстояние. Я отнюдь не боялся свидетелей разговора. Мне хотелось потянуть время. Я не был до конца уверен в тщательности выбранной формулировки своего запроса, а любая ошибка могла обойтись очень дорого. Она свела бы уникальную возможность к унизительному воспоминанию, что у меня когда‑то имелся шанс на миллиард полностью изменить свою судьбу и добиться редкостного могущества.

— Ты преодолел много опасных испытаний, приложил много сил, и это не должно пропасть втуне. Я обещал тебе подарок. Слушай же, — заговорил первым голем, когда мы остановились. И, ухватив меня за шею когтистой лапой, подтянул к себе так, что его зубы почти что коснулись моего левого уха. Затем он едва слышно прорычал: — Раб всегда служит. Живой он. Или мёртвый. Выбрать свободу по своему решению может лишь тот, кто становится равен хозяину. Только так стирается клеймо вечного служения.

— Это что? Шутка?! — прохрипел я. Мне и дышать было тяжело, но после таких слов и мертвец бы не промолчал.

— Хорошо. У меня получилось пошутить.

Вроде бы он издал нечто похожее на хрюкающий смешок. Я не смог различить из‑за собственного покашливания — голем отпустил меня, и мой организм пытался таким образом привести дыхание в норму.

Хорош подарочек! Ничего не скажешь!

Хотя…

Ещё раз кашлянув и скосив глаза на подлецов, не ринувшихся меня спасать, я, уже не особо и задумываясь о формулировке, произнёс нечто кардинально отличное от того, что намеревался произнести в начале. Голем выслушал. Я ждал его ответ с вожделенным нетерпением и уверенностью, что на его месте я бы уже убил себя. Моя жизнь серьёзно зависела от того, насколько обязательство держать своё слово голем считал важнее данной ему цели существования. Легко было предвидеть, моя просьба вынудила бы его повременить с собственной дезактивацией и нарушить многие запреты своих создателей. И потому я был готов умереть в любой момент. Но вот никак не ожидал, что Ужас Глубин распорет Когтем не мой, а свой живот! И уж тем более не был готов к тому, что из сочащегося слизью нутра он вытащит какую-то тяжёлую многогранную штуку размером с яблоко. Мало того, что она мало походила на положительный или отрицательный ответ на мою наглость, так и брать её в руки было противно. Жёлто-зелёная слизь напоминала то ли гной, то ли сопли. Она воняла похлеще сотни разлагающихся трупов… Но на мне было уже столько всякой грязи, что…

— Хм, — стараясь не уронить скользкую непонятицу, только и сумел произнести я. Обоняние не давало проявиться красноречию. — Спасибо. Очень… необычно.

Голем продолжал стоять. Тело его пошатывалось, но он по-прежнему выжидательно смотрел на меня, как будто ждал чего-то ещё. Но я не знал, чего именно. И раб Джух-аджха бездыханным рухнул на камень под моими ногами. И вроде бы не так много веса было в его туше, но земля основательно содрогнулась, а с потолка посыпалась каменная пыль.

— Так-с! А вот это мы уже проходили, — довольно потёр руки Арнео и, прикрыв глаза, произнёс. — Запоминай, как выглядит разрыв материи, Элдри. Вряд ли ты такое когда‑либо вновь увидишь.

— Какой разрыв материи?! Здесь всё рушится! Мне страшно! — пискнула девочка и прикрыла голову руками.

— Тс-с. Ничего не будет, — постарался успокоить её гном, но своими словами достиг иного эффекта — чуть не довёл до истерики меня.