Герой из героев. Баснями сыт не будешь

— Пвофтите, фто фмешиваюсь. Но у меня фынужденное обфтоятельство. На пвафах хвавителя я не могу пофволить софтояться сделке, если она нефёт угфозу суфефования мира!

Говорил он на малоизвестном диалекте языке междумирья и говорил с такой нарушенной дикцией, что я едва его понимал. А ящер, видно, и не старался в этом направлении. Он просто сообщил:

— Твои слова неясны для меня, хранитель.

— Вставь пока хотя бы камень какой, — тихонько посоветовал я и даже помог Арнео подыскать в пыли под ногами подходящий кусочек горной породы.

— Я хотел сказать, что я Артондол — хранитель этого мира, — тёмное пятно кварца на месте переднего выбитого зуба сделало для меня вид бога комичным. — И на правах хранителя я не могу позволить состояться сделке, если она опасна для моих владений. Хочу знать заранее, должен ли я вмешиваться.

Мне наконец-то довелось понять, почему Арнео за всё время так и не поднял тему, как стребовать с невиданного чудища ответы на интересующие нас вопросы. У него же имелись свои полномочия! Также стало ясно, почему он перешёл на такой странный язык. Достаточно было взглянуть на недовольно сощурившиеся глаза гнома. Далсинор явно понял всё сказанное от и до, несмотря на нежную мечту бога оставить его в полном неведении. Однако мудрый гном проявил благоразумность и предпочёл не встревать в разговор.

— Я знаю о таком праве. И мне нет дела до войны с тобой, чтобы промолчать, — спокойно и тягуче прошипел ящер. — Наше соглашение не опасно, но может быть разрушительно. Я не знаю, какую награду выберет для себя этот тонкокожий.

— Нет. Нет. И нет! — только что не притоптывая ногой, заупрямился Арнео. Однако вид у него, несмотря на детскую злость, и правда стал внушительным. — Мне нужны не пустые слова, а подробные объяснения!

— Разве хранителю мира не известно, что мои слова могут нести только правду или то, что я считаю правдой?

— Пока хранителю мира даже толком не понятно, с кем он, то есть я, разговариваю!

— Ты плохой хранитель, — серьёзно и равнодушно сказал ящер, заставляя тем мой рот непроизвольно растянуться в широкой злорадной улыбке. — Перед тобой раб великой расы Джух-аджха. Голем-страж, голем миротворения, хранитель пятнадцати големов миростроения. Големы не умеют лгать.

Это голем?!

Я давно сделал вывод, что стоящее передо мной существо не могло быть живым, но… Голем?! Как у Джух-аджха получалось создавать… такое?!

Великая Тьма, я же тоже так хочу! Как мне найти себе учителя? Я способный. Я талантливый. Я буду идеальным учеником!

— Хорошо. Мы познакомились, — как ни в чём не бывало продолжил беседу Арнео. — Зачем тебе этот камень и что будет, если ты его получишь?

— Ты задаёшь много ненужных вопросов, хранитель. То, что ты имел право знать, уже сказано.

— Сообщаю неприятные новости. За свою жизнь я успел по достоинству оценить все прелести шантажа, чтобы не испытывать ни малейших угрызений совести по его применению. Так что сей тонкокожий, — Арнео поднял ладонь, чтобы похлопать меня по плечу, но столкнулся со мной взглядом и сразу одумался. — Хм. Этот тонкокожий, отдав тебе Коготь, будет молчать о том, что он хочет взамен.

— И что? — недоумённо прошептала Элдри.

— Этот голем не сможет завершить сделку, — поворачивая голову к девочке, пояснил Арнео тоном чего-то само собой разумеющегося.

— И что? — повторила она вопрос… И, кажется, я ей вторил. Но нам никто не ответил. Внимание Арнео вновь перешло к ящеру:

— Так зачем тебе камень?

— Мои хозяева мертвы. Моё служение стало бессмысленным, и я хочу завершить его. Коготь нужен мне для моей дезактивации.

— И раз ты голем миротворения, то часть моего мира, где находится Грах’морннор, рассыплется… Это что? Не опасно, что ли?!

— Удерживаемые мной земли не относятся к твоему миру.

— Поздравляю! — великодушно переходя на райданрунский, обратился Арнео к гному. — Король Мамелф Второй мог бы быть заподнебесно счастлив, если бы не был мёртв. Как он и жаждал, признаю — Амонранд действительно независимое от меня государство!

Воевода смачно и непереводимо выругался. Его реакция, видимо, бога удовлетворила, раз он расщедрился ещё больше.

— Вашему народу нужна моя протекция, почтенный Далсинор? Или геройски сгинете?

— Я мало чего понимаю, — сознался глава войск. — Когда он умрёт, то Ужас Глубин исчезнет, но Ночь Бездны поглотит Амонранд?

— Да. Если, конечно, Амонранд не желает власти никчёмного бога Артондола над ним.

— Тогда делай так, чтобы всё как раньше было. Хотя бы скрижали истории жрецам перебивать не придётся!

— Хотя бы! Вы бы хоть одну самую малюсенькую, но приличную чеканку с моим ликом на стенах разместили, неблагодарные! — с обидой произнёс Арнео, прежде чем, приложил ладонь к груди и почти что пропел голему. Не иначе как какую балладу репетировал: — Жители твоего мира слёзно взывают ко мне. И раз уж у нас столь смежные миры, то дашь ли ты мне право сохранить за собой твои земли после своей… Эмм, безвременной кончины?

— У меня нет запрета на это, — начиная зло подергивать кончиком хвоста, ответил Ужас Глубин.