Герои. Новая реальность

Теперь я знал, почему все провидцы рано или поздно становятся безумцами. Я готов был вырвать себе глаз, только чтобы это прекратилось. Просто не знал, который из двух.

Меня всего трясло, горло пересохло, и я бездумно потянулся рукой к кубку.

Кажется, все же никто не заметил, что со мной происходило. Хорошо. Значит, я еще мог убраться отсюда… если Госпожа будет ко мне снисходительна и если я…

Руку словно судорогой свело. Я медленно, делая вид, что просто передумал, опустил кубок на стол.

Оглянулся на состарившегося Тома. Он смотрел на меня, чуть прищурясь, не переставая играть. Кивнул. Отвернулся к соседу и что-то проворчал, тот выдавил в ответ кислую ухмылку.

Вокруг нас, словно диковинные дети в предвкушении главного подарка, веселились подданные Принца. Их песни, беседы, хохот были почти осязаемы – скопище взбаламошных птиц, бьющих крыльями и хвастающих друг перед другом своим опереньем.

И вдруг сквозь весь этот шум, как пес сквозь птичью стаю, пролетел звенящий хрустальным азартом голос:

– Моя королева! Как же так: ваш Кузнец ни разу за всю ночь не поднял кубка в вашу честь?! Ужели он дерзает пренебрегать вами?

Теперь тишина расходилась вокруг нас кругами – как складки на воде.

Я впервые поднял взгляд на Принца. Тот ничуть не изменился, в обоих мирах он выглядел одинаково. Вот только левым глазом я различал, как сквозь его одежды, даже, казалось, сквозь кожу, пробивался свет, но свет словно бы заемный и пригасший. Как отзвук древнего могущества. Как эхо былых свершений, напоминание о них; словно возмездие, расплата.

Я встал и смотрел на него, он – на меня, откровенно потешаясь. И гости молчали и ждали, и им тоже было… да просто забавно. И Госпожа смотрела на меня со снисходительной полуулыбкой, дескать, ты же не только отважный, но и умный. Давай, покажи его, свой ум, докажи, что достоин быть моим кавалером на священном пиру.

Я сморгнул, взял в руки кубок. Улыбнулся им всем так же, как улыбался отцу, когда он сказал, что отдает меня в обучение мастеру Виллу.

– Госпожа! Не годится простому смертному после Принца поднимать за вас здравицу. Честь, которую вы оказали мне, и так чрезмерна, и… – Я покачал головой, удивляясь: откуда берутся слова?! – Ах, Госпожа, не должно простому кузнецу осквернять ваше имя своими устами, ваш образ – своим взглядом! Кто я такой, чтобы пить кубок за ваше здоровье?! Пусть ваши подданные вырвут мне язык, если я осмелюсь когда-нибудь сделать это!

И я выплеснул вино себе под ноги.

Ах, как они все смотрели на меня! Как они смотрели!..

Но мне было все равно. Я видел только Кристину, только ее взгляд.

Она испугалась.

За меня!

Принц медленно захлопал в ладоши.

– В который раз преклоняюсь пред вашей прозорливостью, моя королева! Какой редкий образец. Умен, смел, красноречив! Не хуже того, что был в прошлый раз. По-моему, он достоин подарка.

– Подарок, подарок Кузнецу! – подхватили гости.

– Ну что же, проси чего хочешь, – сказала мне Госпожа.

Я покачал головой.

– Вы дали мне больше, чем я когда-либо осмелился бы вообразить!

Улыбка сошла с ее лица, оно сделалось твердым и безжизненным.

– От моих подарков не отказываются.

– Не смею отказаться и я. Однако выбор за вами, и я приму все, что бы вы ни даровали мне, с высочайшими благодарностью и смирением.

Она посмотрела мне прямо в глаза: Старуха, Дева, Жена. Я видел, как менялись ее лики, один за другим, в вечном круговороте. Выворачивающее душу зрелище. Но я выдержал его.

– Не хочешь осквернять мой образ своим взглядом? – переспросила она. – А смотришь с вызовом. Дерзко смотришь. – Она властно протянула руку. – Дай мне свой нож.

Я надеялся, что она забыла о нем, если знала вообще. Конечно, она знала. И конечно, не забыла.

Я вынул нож и протянул ей рукоятью вперед.

– На колени!

Я опустился прямо в лужу вина. Гости зашушукались, подступая ближе. Предвкушая.

Она не спускала с меня глаз. Я – с нее.

– Возьми. – Тронув пальцем лезвие, Госпожа вернула мне нож. – Отрежь нижний край моего плаща. – И повернулась спиной.

Я сделал все, как она приказала, и рука ни разу не дрогнула. Получилась ровная полоса. Я подал ее Госпоже вместе с ножом.

– Нет, – сказала она. – Это подарок. Закрой лентой один глаз, чтобы впредь помнил о смирении.

Я молча поклонился и повязал ленту так, чтобы она закрывала мой левый глаз. Я хотел было поцеловать руку моей спасительнице, но Госпожа отстранилась и жестом велела мне подняться с колен. Тотчас по знаку Принца музыканты заиграли веселее.

– В круг, в круг! – закричали со всех сторон.