Герой Нумбани

– Придется заниматься всем понемногу. Может, нам распределить дежурства по очереди? Хассана может выводить ее на несколько часов на улицы и знакомить с местными жителями. Потом Нааде будет ее тренировать. А я займусь логическими функциями и интеграцией с юридической системой Нумбани. Распределим работу так, чтобы тренировки шли быстро и чтобы никто слишком не уставал. Вроде, вполне подходящее решение.

– Как по мне, так неплохое, – подтвердила Хассана.

– Жду не дождусь, когда можно будет проверить эти руки Брэнфорда. И над защитой нужно будет тоже поработать. Посмотрим, насколько прочны эти щиты.

Нааде подбросил орешек кешью и попытался поймать его ртом, но промахнулся. Орешек ударил его по носу и отскочил на стол. Нааде потянулся, чтобы схватить его, прежде чем тот упадет на пол, и сшиб крышку керамического блюда, которая с грохотом упала.

К счастью, она не разбилась, но мама точно должна была услышать грохот.

Друзья суматошно бросились прибираться. Никогда в жизни Ифи не мыла посуду настолько быстро. Всего за тридцать секунд они вернули кухне первоначальный вид, какой у нее и был, когда они только зашли.

– Ифи? – раздался голос матери. – Это ты, дорогая? Хочешь чего-нибудь поесть?

Сдерживая смех, в бодром настроении и с набитыми животами, друзья побежали назад к мастерской.

Они даже выкроили время, чтобы сделать селфи с кучей частей робота, прежде чем собирать их. Во время сборки они старались не беспокоиться о том, что им предстоит еще очень много работы. Они обязательно справятся, постепенно. Ифи опубликовала фото для своих подписчиков на Голлаграме, но пока ждала лайков, заметила выходящие в тренды видео. Включив одну из прямых трансляций, она едва не задохнулась от ужаса. Может, до сих пор правительство и старалось не допускать паники, но теперь… теперь ничего уже не скрыть.

Любительская съемка запечатлела, как массивная перчатка Кулака Смерти врезалась в стоявшую посреди Парка Мира статую Габриэль Адаве, превратив ее в миллионы бронзовых осколков. Ифи невольно поморщилась. Она десятки раз обедала как раз в тени этой статуи, на скамейке справа от нее.

Из кучи обломков появился Кулак Смерти, и камера сфокусировалась на нем. Он был облачен в повседневную агбаду – длинный просторный халат до лодыжек, – словно просто вышел прогуляться до рынка. Присев на то, что осталось от основания статуи, Кулак Смерти стряхнул бронзовую пыль с плеча.

– Жители Нумбани, вы видите меня. Сегодня знаменательный день, открывающий для вашего города новый путь.

Глубокий вкрадчивый тембр его голоса приковывал внимание, во всей фигуре чувствовался какой-то магнетизм. Понятно было, что у этого Кулака Смерти многое за плечами. Взгляд его устремился к горизонту, как будто он видел нечто, недоступное Ифи.

– На протяжении десятилетий мы цеплялись за идею единства, словно для нас это была самая желанная цель. Мы, люди, открыли свои сердца для омников, пригласили их занять наши рабочие места, поселиться по соседству с нами, войти в наши дома. Здесь, в Нумбани, мы были готовы как угодно кланяться и угождать им, лишь бы омники ощущали себя равными нам… и такой доброты не стоит стыдиться. Но из-за этой доброты Нумбани стал слабым и зависимым от омников во всех аспектах жизни. Их влияние росло, пока наше ослабевало. Мы позволили ему ослабеть и сделали это с улыбкой на лицах. Купаясь в самодовольстве, Нумбани позволил себе расслабиться, как стадо овец на пышном пастбище. Вы веселитесь, пасетесь, блаженно отдыхаете, и ничто больше не занимает ваши овечьи головы. Вы не имеете ни малейшего представления об опасностях, о волках, которые затаились в окружающих лесах и ожидают возможности попировать на славу. Вы можете подумать, что волк – это я.

Кулак Смерти сделал паузу, осознавая, что к этому времени каждый житель Нумбани смотрит на него и прислушивается к его словам.

Он улыбнулся, а затем медленно, уверенными движениями закатал просторные рукава, скрывавшие его перчатку. Она блестела под лучами солнца, под стать ослепительной улыбке. Ифи даже задумалась, что из этого опаснее.

– Но я не волк, – наконец продолжил Кулак Смерти. – Вы видите мои острые зубы, мое оружие. Вы думаете, что я угроза. Но я не угроза. Я вырос среди вас, овец. Я знаю наши силы. Я уважаю нашу культуру. Но я также знаю то, чего не знаете вы: единство – это ложь. Единство всегда было ложью. Есть наделенные властью, и их обязанность – править теми, у кого нет власти. В настоящее время люди обладают властью над омниками, но лишь небольшой.

Я знаю, что трудно действовать, когда все кажется таким гармоничным и справедливым. Вы можете пребывать в неведении еще лет десять и понять, что я был прав, когда разразится очередная война, очередное Восстание машин. Но тогда для человечества станет уже слишком поздно. Если вы не открываете свои глаза и не видите, что нас ожидает впереди, то моя обязанность – посмотреть за вас. И точно так же, как овцам нужен пастух, так и Нумбани нужен я.