Герои Шипки

Через три дня из Харькова пришла коротенькая телеграмма: «С богом, милый!» А через неделю Всеволод и Василий уже были в Харькове. Проведя там несколько дней, они отправились в Кишинев. Близкие Всеволода, которому недавно исполнилось 22 года, заметили, как он повзрослел.

4 мая вчерашние студенты прибыли в Кишинев и подали прошение принять их добровольцами в действующую армию. Их определили в роту Ивана Назаровича Афанасьева, брата Василия. Вскоре им сообщили, что армия выступает в поход на Дунай. На беду, первая половина мая выдалась дождливой. Изнурительны были пешие переходы по 20–30 километров в день. Солдаты шли чуть ли не по колено в раскисшей грязи и, сраженные усталостью, засыпали, сидя под открытым небом. Через неделю после начала похода Гаршин пишет матери: «Если бог даст, вернусь и напишу целую книгу. Русский солдат — это нечто совсем необыкновенное!»

Поход длился целых полтора месяца. 16 июня войска прибыли в Зимницу, а на другом берегу уже отгремели бои за Свиштов. Болгарский город праздновал свое освобождение. Побывав в Свиштове, будущий писатель не мог не поделиться своими восторженными чувствами с близкими: «Болгары страшно радуются. Стоит нам появиться в каком-нибудь селе, как тут же все мужчины приветствуют нас и крепко пожимают руки».

Повидав Тырново, Гаршин потом не раз восклицал: «Преинтереснейший город, а, Вася! И какое огромное родство между нашими языками!»

Со своим отрядом Гаршин шел на восток, освободив Косово, Кацелово, Ковачицу, Водицу. 11 августа в схватке при Аясларе (ныне село Светлен Тырговиштского округа) Гаршин был ранен.

— Когда я очнулся и увидел, что из ноги течет кровь, мне сразу полегчало. Я наскоро перевязал колено, а потом ефрейтор и барабанщик дотащили меня до перевязочного пункта… — рассказывал соседям по палате Гаршин.

— Вам еще повезло, голубчик… — вздыхал лежавший рядом с ним офицер. — Под Никополем и Плевной я пережил такие ужасы, какие невозможно себе представить, если сам не воевал, да и то именно с османцами. Во время второй атаки на Плевну я потерял руку, спасибо еще, что хоть голова осталась цела…

Во время двухнедельного пребывания в лазарете у Гаршина окончательно созревает решение писать военные рассказы. А их сюжеты содержались в письмах, которые он писал матери, невесте и другу Ивану Малышеву. В рассказе «Четыре дня» он описал случай с русским солдатом, который, будучи тяжело раненным в обе ноги, четыре дня пролежал на солнцепеке, поддерживая силы глотками воды из фляги лежащего рядом убитого врага. В «Из воспоминаний рядового Иванова» он расскажет об Аясларском сражении и своем ранении.

В Харькове Гаршина встречали как героя. Заставляли по многу раз рассказывать о ходе военных действий, о жестокостях противника, о храбрости русских солдат. Василий Афанасьев пишет ему, сообщая о том, что солдаты из их роты интересуются его здоровьем и шлют ему сердечный привет. Из письма друга он узнает, что их обоих произвели в офицеры.

Через несколько месяцев, вернувшись в Петербург и заручившись поддержкой редактора прогрессивного журнала «Отечественные записки» — известного писателя-сатирика Салтыкова-Щедрина, Гаршин делает свои первые успешные шаги в литературе.

В разговорах с друзьями он не раз делился волновавшими его в то время чувствами и мыслями:

— Когда объявили войну, я решил, что мое место в армии. Мне казалось совершенно бесчеловечным и эгоистичным отсиживаться в стенах института. Правда, вскоре я возненавидел войну, обрушившуюся на меня со всей жестокостью. Но участие в ней сделало меня более мудрым, и если я напишу что-нибудь путное, то буду обязан людям, которые подставляли под пули лоб и грудь, отстаивая свободу братьев.

Виталий Бардадым

КУБАНСКИЕ КАЗАКИ

1

Кубань не осталась безучастия к стремительно развернувшимся событиям на Балканах. Люди отдавали свои скудные денежные сбережения, дарили вещи[10]. Характерно, что большую часть средств (две трети из общего количества) в пользу славян, как отмечал видный русский общественный деятель, вице-президент Московского славянского комитета, с осени 1876 года фактически его руководитель И. С. Аксаков, пожертвовал «бедный, обремененный нуждою простой народ».