Герои умирают

– Как знать. Представь себе этот пожар: в доме полно народу, яблоку некуда упасть, кругом бархат, который вспыхнет в минуту; горящие балки начнут падать с потолка. Представь, что такое пожар в помещении, где всего одна дверь и к ней рвутся люди. Кстати, мои слуги знают тайные выходы из этого здания. А твои?

Тонкие, как у волчицы, губы снова раздвинулись в усмешке, обнажив зловещие острые клыки.

– Как ты верно заметил, все зависит от меня, козленок. А я повышаю ставку, так что либо играй, либо отступайся.

Величество помедлил, чтобы перевести дух: он был растерян и не знал, что делать. Отступиться нельзя, здесь же его люди. Но по глазам Кирендаль он видел, что дальше ее провоцировать тоже нельзя. Он напомнил себе, что она блефует. Ну конечно блефует: ведь в казино были сейчас и настоящие банкиры. Если они погибнут в пожаре, вызванном намеренным поджогом, то ее бизнес уже никогда не оправится от этого удара, а если двое-трое из них окажутся из знатных фамилий, то ей самой прямая дорога на виселицу.

И все же кто ее знает.

Глядя на ее грацию скелета и ухмылку, полную острых точно бритва зубов, он невольно задумался над тем, до какой степени она не человек; откуда ему знать, как далеко она может зайти в своем безумстве? То, что он затеял как простой и наглядный урок хороших манер, уже полностью вышло из-под контроля и балансирует на грани массового истребления.

И Паслава, точно прочитав его мысли, прошептал:

– Она меня заметила; теперь я ничего не могу сделать, она парирует все мои действия.

Величество кивнул, как будто сам себе, и тут же усмехнулся с уверенностью, которая шла полностью вразрез с его настоящими чувствами.

– Ладно, – одобрительно протянул он, – прости, что назвал тебя зеленой.

– Как любезно с твоей стороны, – окрысилась она. – А теперь выметайся.

– Увы, не могу, – грустно сказал Король. – Кейн – Барон Арго, а ты его сдала.

– По его просьбе, – процедила сквозь зубы Кирендаль.

– Жалко, что я тебе не верю. – Величество оглянулся и встряхнул головой. – К тому же неплохо бы тебе подумать, что моих людей здесь в три раза больше, чем твоих. И если мы с тобой разосремся, то большинство из них здесь и полягут, не важно, знают они тайные ходы или нет.

Вдруг она вскинула голову, точно кошка, которая услышала, как за обшивкой стены скребется крыса; взгляд Кирендаль утратил хищную пристальность, стал рассеянным и устремился куда-то через плечо величества так, словно он и не стоял перед ней.

«Попал», – подумал величество.

– У тебя неплохо выходит, крошка Кири, – добродушно продолжал он. – Просто тебе надо знать, что, когда вступаешь в соревнование с гигантами… – тут он постучал себя в грудь, – на тему, кто нассыт больше, непременно промокнешь.

Но она даже не сделала вид, что слышала его, наоборот, устремила отсутствующий взгляд остекленевших глаз куда-то поверх людей, замерших в неудобных позах с оружием в руках, мимо троллей, которые живой стеной стояли за ее спиной. Все в «Чужих играх» смотрели на нее: и ее агенты, и Подданные, и другие горожане. Все были на взводе, словно арбалеты, готовые к стрельбе, и одного слова или жеста хватило бы, чтобы резня началась. Мечи дрожали в потных ладонях, люди переминались с ноги на ногу, ища положения поудобнее – кто для борьбы, а кто для бегства. Кирендаль прошептала так тихо, что даже величество, стоявший в паре шагов от нее, едва разобрал ее слова:

– Ничего удивительного, что все вышло из-под контроля…

Король нахмурился – ему совсем не понравилось то, что он услышал. И куда, черт бы ее побрал, она смотрит?

– Что-то происходит, – с дрожью в голосе прошептал Паслава.

– Точно, – уголком рта ответил ему Король.

Волоски на его руках и на затылке встали дыбом, сердце тяжело забилось, холодный пот потек по лбу и щекам. Он вдруг почувствовал себя так, словно выпил отравленного вина: пол начал уходить из-под ног, в ушах звенело, внутри все играло, как будто все его нутро разжижилось и стало похоже на свежее пиво. Он и сам не знал, что он выкинет в следующую минуту – то ли вцепится Кирендаль в глотку, то ли разрыдается, а то ли спустит штаны и насрет себе в башмаки.

– Что это? Нас атакуют?

– Я не знаю, – прошептал Паслава. – Вряд ли. Что-то не то с Потоком; я вижу темные течения, которые примешиваются к нему со всех сторон. Вон он! Вон там! – вдруг завопил колдун, забыв, что надо шептать, что его могут услышать и что из-за Плаща величество не видит, куда он тычет пальцем.

Его волнение было так велико, что его нельзя было отличить от паники, и для величества, и без того сбитого с толку происходящим, это было уже слишком. Он набрал полную грудь воздуха, готовясь гаркнуть команду к бою, чтобы наконец разрешить эту затянувшуюся паузу, ведь, на его вкус, любое движение, даже резня, было лучше, чем это бесконечное стояние врастопырку, тягучее балансирование на краю неизвестно чего.

Кирендаль протянула к нему руку и вцепилась в его локоть, словно клещами сжала.

– Нет! – требовательно и вместе с тем умоляюще воскликнула она. – Не надо – он здесь.