Герои умирают

В тот же миг из ниоткуда появилась стройная эльфийка – словно в воздухе открылась невидимая дверь и пропустила ее. Склонившись над троллем, она потрепала его по морде, тот расслабился и погрузился в забытье со вздохом, похожим на шипение пивной пены в только что открытом бочонке. Эльфийка выпрямилась и шагнула так близко к величеству, что тот ощутил необычный пряный аромат, остатки невообразимой трапезы, которую она, видимо, вкушала только что.

Она оказалась выше, чем величество, к тому же не потрудилась надеть свою человекообразную личину. Платиновые волосы сияющим ореолом окружали совершенно нечеловеческие черты: огромные золотистые глаза с вертикальными прорезями зрачков, высокие точеные скулы, загнутые к ушам, таким же острым, как ее клыки, блеснувшие в хищном оскале.

– Зачем ты явился сюда? Почему напал на моих слуг? Назови мне причину, по которой я не должна убить тебя за это?

– Я Ко…

– Я знаю, кто ты такой, козел. Отвечай на мои вопросы.

Величество поборол искушение ответить ей грубостью на грубость, пожал плечами и улыбнулся. Будет еще время помериться с ней силами, а пока надо делать дело.

– Твоя проблема, Кирендаль, – медленно начал он, – в том, что ты не из Крольчатников. Да, банда у тебя есть, но ты не наша; ты не знаешь, как здесь дела делаются. Если у тебя возникли проблемы с кем-то из моих людей, пригласи меня, мы вместе что-нибудь придумаем. Так у нас принято. Мы не сдаем друг друга имперцам. Когда кто-то так делает, то начинается война. Люди обижаются. Дома горят.

– Ты о Кейне?

– А ты что думала, шлюха? – ответил величество. – О нем, а то о ком же? Кейн – Почетный Барон Арго, между прочим, а ты сдала его Очам за вшивую тысячу ройялов. Я мог бы тебе башку за это отрезать и сжечь эту твою дыру вместе со всеми, кто тут есть, но я не стану, ясно? Ты же не ведаешь, что творишь.

– Ты не понимаешь…

– Сама ты не понимаешь! – рявкнул Король. – Пять минут даю – выводи всех своих подонков вместе с посетителями из этого борделя. Замешкаешься – все сгорят к чертовой матери.

– Прислушайся к голосу разума, – негромко сказала она и протянула вперед умоляющую гибкую руку, сложив пальцы в некую фигуру.

– Заклятие, – прошептал Паслава.

Кирендаль продолжала:

– Разве нам обязательно быть врагами? Кейн сам просил меня сдать его; он задолжал мне денег, и это был его способ расплатиться. Давай лучше поговорим с глазу на глаз, только ты и я?

– Еще Заклинание, – шепнул Паслава. – Я его отбил.

Величество глянул прямо в желтые глаза Кирендаль; ее взгляд оставался прежним, лишь слегка застыл, когда она поняла, что ее колдовство не удалось.

– У нас был шанс договориться, – сказал величество. – Но похоже, сплыл. Тебе никогда не рассказывали, что я делаю с теми, кто пробует меня заколдовать?

Кирендаль резко выпрямилась, и ее платье взвихрилось вокруг нее, словно туман.

– Значит, время переговоров окончено! – бросила она резко.

– Сигналит Потоком, – шепнул Паслава.

Напряженная тишина, охватившая «Чужие игры», внезапно сменилась скрежетом оружия, извлекаемого из ножен. У каждого бармена в руках оказалась дубинка, у каждой официантки – нож. Кое-кто из тех, на чьи незнакомые лица величество обратил внимание еще раньше, двинулись к нему, ухмыляясь, с мечами наголо.

Он посмотрел на них скучающим взглядом, бросил Кирендаль презрительное:

– Зеленая ты еще! – Потом вскинул вверх сжатую в кулак руку и резко выкрикнул: – Раз!

Добрая треть роскошно одетых жителей Южного берега вдруг вытащила из рукавов кинжалы, а многие потянули из ножен короткие, но очень удобные для драки мечи, до этого казавшиеся исключительно декоративными. Каждая вооруженная официантка, каждый бармен и каждый тайный агент вдруг обнаружили по три клинка, приставленные к их горлу, а за спиной трех вооруженных троллей выросли шестеро мужчин с ножами.

Величество хохотнул.

– Это только половина моих людей здесь, – добродушно сказал он. – Хочешь, я скажу: «Два»? – ну а на счет «три» ты и сама догадаешься, что это будет.

Кирендаль сверкнула на него глазами:

– Напрашиваешься на резню.

– Как скажешь. Выбор за тобой, – ответил он. – Кровь лить не обязательно.

Мгновение она мерила его взглядом, и величество даже вздохнул про себя: упираться будет. А жаль, ему нравился ее стиль.

– Еще сигнал, – прошептал Паслава.

Новые звуки разорвали хрупкую тишину: где-то захлопали ставни, заскрежетали задвижки, застонали, ложась в петли, дверные засовы. Далекие крики мятежников почти стихли. Дом закрылся, точно устрица.

– А теперь вели своим людям вернуть клинки в ножны и выметаться отсюда, – сказала она и указала на единственную оставшуюся открытой дверь. – И пусть только кто-нибудь попробует что-нибудь сделать, я сама здесь все подожгу.

Величество выдвинул вперед челюсть, сдерживаясь, чтобы не провести нервно языком по губам.

– Брешешь.