Герои умирают

Затуманенный взгляд Короля прояснился, наполняясь изумлением по мере того, как все, что он когда-либо знал о ней, всплывало в его памяти, освобожденной от заклятия Вечного Забвения.

– П-Паллас, – выдохнул он, – ерш твою медь! Что ты… как ты… а Кейн… он же…

Она присела над ним:

– Я все знаю. Опасную игру ты затеял, величество.

– Я… ой, бля… за что ты меня так треснула?

– Мне надо было кого-то ударить, – ответила она просто. – Подвернулся ты. А сейчас слушай, что я тебе скажу.

Он сел и начал отряхиваться.

– Знаешь, я многое готов от тебя стерпеть. Но на этот раз ты перешла черту. Никто не смеет поднимать на меня руку…

Паллас перебила его звонкой оплеухой:

– Ты об этом?

Пораженный, он замотал головой, словно не веря, что это происходит с ним.

Она поднесла раскрытую ладонь к его глазам:

– Значит, тебе не нравится, когда тебя вот так трогают? Представь, как тронет тебя Кейн, когда узнает, что ты водишь шашни с Тоа-Сителем, вместо того чтобы помогать мне.

Она умолкла, давая Королю время подумать.

И почти сразу получила ответ.

– Эй, эй, эй! – зачастил он. – Я же тебе помогаю. Отвлекаю Тоа-Сителя, чтобы он не напал на твой след.

– Допустим, я тебя понимаю, – сказала она. – Но вот поймет ли Кейн?

– Ну… э-э-э… да, но… а зачем ему об этом знать?

– А может быть, я тоже не понимаю. Но не суть, главное, чтобы понял ты: мне это очень не нравится.

Король потер ухо и медленно кивнул:

– Да уж я догадался. Только к тебе все это не относится. Это не я выдал тебя Котам, ясно?

– Нет. Пока мне ясно только одно: ты придерживаешь меня до тех пор, пока Тоа-Ситель не поднимет цену, вот тогда ты меня ему и сдашь.

– Паллас, клянусь!..

– Не клянись, не надо. Знаешь, чем я занималась последние двое суток?

– Я… э-э-э…

– Ну, кроме того, что удирала от Котов и Королевских Очей, пытаясь спасти свою шкуру. Я допрашивала одно ни в чем не повинное семейство, подвергала всех его членов разным неприятным и даже опасным испытаниям, и все это ради того, чтобы убедиться: никто из них не шпион, не засланный агент и даже не носитель тайного шпионящего устройства, о котором не знает сам. Так вот, отца этого семейства зовут Коннос. Он бы понравился тебе, величество. Тем более что он тоже работает на правительство. – Склонившись над ним еще ниже, она оскалилась. – Как и ты.

– Паллас, эй, Паллас…

– Заткнись. – Ей вдруг стало нечем дышать, прошиб пот, и сердце забилось часто-часто, когда она представила себе, как вытащит сейчас из рукава клинковый жезл и отчикает Королю голову. Пот сменился ледяными мурашками ярости, мелькнула непрошеная мысль: «Интересно, у Кейна перед убийством тоже так?» – Я доверилась тебе, величество. Я верила тебе, а ты мне лгал, и те, кто был мне дорог, погибли.

– Подумай, что ты делаешь, Паллас. – Король нервно облизнул губы и засучил ногами, отползая от нее подальше.

– Ты, – продолжала она, – никогда не солжешь мне снова.

– Паллас, правда, в этом нет необходимости…

– А по-моему, есть. Мне не на кого положиться, величество, тогда как на меня полагаются тридцать шесть душ. Были, правда, человека три-четыре, которым я могла доверять, но они мертвы. Так что больше мне рисковать нельзя.

Паллас умолкла. Зачем она говорит ему это? Хотя на самом деле она говорила не с ним, а с собой, пытаясь оправдать в своих глазах то, что намеревалась сделать. Ее пальцы нащупали карман на внутренней стороне пояса и вынули оттуда узкую кварцевую призму, чуть короче мизинца. Призма свободно вращалась в клетке из платиновых прутьев, подвешенная на платиновой цепочке. Паллас несколько раз крутанула призму вокруг своей оси и отпустила. Цепочка стала раскручиваться, и призма завертелась, разбрызгивая искры отраженного лунного света.

– Не надо, – прохрипел Король, напрасно пытаясь выдать испуг за ярость. – Не применяй ко мне магию, Паллас. Никто не смеет применять ко мне магию.

Один вздох, и она включила мыслевзор, а с ним и паттерн принуждения внутри кристалла. Легчайшие касания ее Оболочки привели в действие чары. Увиденные мыслевзором, осколки луны в гранях кристалла приобретали призрачную плотность и летели прочь, унося с собой заряд заклинания, как стрелы уносят яд. Они пробили Оболочку Короля, и заклятие побежало по ней желтовато-оранжевым пламенем – так расползается по воде горящая нефть. Еще миг, и огненные блики гнева и страха растворились в зелени покоя и теплых тонах абсолютной преданности.

– Ты уверен? – спросила она небрежно, выныривая из мыслевзора. – Всего одно маленькое заклятие.

Король глубоко вдохнул, видимо готовя себя к чему-то.

– Хорошо, – сказал он. – Я верю тебе. Делай, как считаешь правильным.

«Я это заслужила», – кольнула ее мысль, вызвав волну отвращения к самой себе.