Героический эпос народов СССР. Том второй

— О чем говорить, тагсыр? Дряхлая стала я, к тому же замучила меня старая болезнь. Конюхи уже привыкли к коню, они хорошо смотрят за ним. Дозволь мне оставаться в моем дворце. Что скажешь, тагсыр?

— Ну, что же, милая бабушка! Раз конюхи сами хорошо ходят за конем, ты уже не гордость наших очей — ступай, отдыхай в своем дворце на здоровье, я разрешаю.

Старуха низко поклонилась и направилась домой.

О ком теперь рассказ? О Гёроглы… На узкой, извилистой улочке выскочил он навстречу старухе, звеня бубенчиками. Дурачась, подпрыгивая, скакал то перед старухой, то сзади нее. А то, прыгнув высоко, перескакивал через круп ее лошади на другую сторону. Старуху поразила его ловкость.

— Что это за скороход? — спросила она своих скороходов.

— Это один из новых скороходов хана, милая бабушка.

Старуха сперва забеспокоилась: "Не иначе как один из тех окаянных проник в крепость". Но вскоре страх ушел от нее. "Вот появилась я на улицах, — размышляла она, — отправилась приветствовать хана, и ко мне бегут скороходы… А то, глядишь, и придворные хана, сокольничие — все переметнулись бы ко мне, тогда бы я всей страной могла овладеть!"

Приехала она в свой дворец, сама закрыла ворота, а ключи положила в карман.

"Раз кто-то из тех окаянных появился в крепости, надо быть осторожной!" — подумала старуха.

— Чтоб никто, кроме пяти скороходов, не входил во дворец, даже сам Эзраил!

Одним из пяти скороходов был Гёроглы.

Старуха выдавала своим старым скороходам сорок агри рису, двенадцать агри масла, много моркови, луку, мяса, а потом еще фунт чаю, десять агри табаку. "Пожалуй, новый скороход будет побойчее", — подумала она и выдала ему шестьдесят агри рису, двадцать пять агри масла, два фунта чая, сорок агри табаку, потом дала еще жирного ягненка, промолвив:

— Надо сегодня тебя уважить как гостя!

— Да ты удачливый парень, гость-скороход. Твой приход пришелся нам очень кстати. Старуха дала нам сегодня много еды, — заметили скороходы.

— Где бы я ни появился, джигиты, мой приход всегда бывает кстати. Да это еще что! Вот увидите, что будет позже!

Новый человек всегда услужить рад, вот скороходы и обратились к Гёроглы:

— Эй, гость-скороход! Мы бегали целый день и устали. Ты устал меньше. Зарежь-ка нам этого ягненка. Приготовь, если искусно готовить умеешь, кабла, шохле, яхна, а потом разбуди нас, а мы пока вздремнем часок. Вот увидишь, мы устроим так, что старуха даст тебе работу получше нашей.

— Джигиты! Мне хорошо будет и тогда, если вы будете считать меня равным себе. Укладывайтесь и спите спокойно, — сказал Гёроглы и подумал: "Даст бог, я разделаюсь с вами".

Усталые скороходы тут же уснули.

Гёроглы зарезал ягненка, разрубил мясо на четыре части и положил в котел. Положил туда луковицу, разделив ее пополам, бросил горсть соли и стал раздувать огонь. Дрова были сухие. Когда мясо прокипело пять-шесть раз, Гёроглы достал один кусок и съел, промолвив! "Сварилось ли мясо?" После этого достал и другой кусок, говоря: "Хватит ли соли?" Съел и еще один кусок, сказав: "До чего вкусно!" Потом насыпал рису в бульон и размешал поварешкой. Получилась жиденькая каша.

Гёроглы начал будить скороходов, но они храпели, не просыпаясь.

— Когда они проснутся, затеют со мной драку, будут допытываться, куда подевал я мясо ягненка. Съем-ка я и кашу, а потом помолюсь за спасение их душ.

Съев кашу, он воскликнул:

— Но ведь они живые, кто же молится за спасение душ живых? Уж если я хочу с ними обойтись по-родственному, придется убить их, а потом уж и молиться.

Взял он большой шестопер и перебил спящих. Всех четверых убил, а трупы сбросил в каменный колодец, что был у старухи во дворе. "Вот и колодец кстати пришелся!" — подумал про себя.

Вошел Гёроглы в покои старухи. Всюду висят светильники, в чайнике горячий зеленый чай, горой лежит сахар, набат. Над огнем на вертелах жарится шашлык.

На постели у старухи девять перин, в изголовье — девять подушек, в изножии пять подушек; укрытая тонким покрывалом, лежит она, утопая в перинах. У изголовья сидят две служанки и шелковыми платками поочередно обмахивают старуху.

Гёроглы смотрел на них из-за двери, как кот на мышь, а когда к полуночи они задремали, Гёроглы вбежал в комнату и придушил их, как кур. Затем отнес и бросил трупы в колодец.

— Скороходов было четверо, так что выходит одна на двоих. Ну, да как-нибудь обойдетесь, друзья… — прошептал он.

Теперь Гёроглы спокойно вернулся в покои старухи, покурил, выпил чаю, поел шашлыку. Вертел он снова сунул в огонь, подумав: "Может, еще пригодится".

Подойдя к изголовью старухи, осторожно приподнял покрывало.

— Кто это осмеливается открывать мое лицо в такое время?

— Ну, а если и открыть тебе лицо, ты что, выкинешь, что ли?

При звуках его голоса, столь страшного для нее, старуха резко поднялась с постели. Видит — у ее изголовья сидит Гёроглы…

— О сын мой, салам-алейкум! Будь гостем, давай поздороваемся, как заведено исстари.

Они крепко пожали друг другу руки… Что ж, сами знаете, каково бывает захваченному врасплох человеку.